Пройденный путь

Вот кто меня порадовал, прямо до печенок — это Эван. Он обдумал все свои промахи и промахи своих ребят и решил, что для службы на входе они не подходят, поэтому он… нанял Клариссу Браун. Когда я впервые ее увидел, восседающую на вахте, я едва обратно к выходу не повернул. Зато дисциплина теперь железная. Ни одна муха без пропуска не пролетит, а комары просто дохнут на подлете. Каждое опоздание на десять секунд фиксировалось в отдельный талмуд, который впоследствии ложился на стол Эвану, а тот передавал информацию мне. Каждый шаг в сторону считался предательством, а поход налево — изменой родине. Правильно, если жене изменяешь, то и родину можешь запросто продать. Во всей СБ было всего три человека, которые могли не опасаться, что их застрелят при подходе к зданию: Эван, которого мисс Браун побаивалась и уважала, Эдуард, которого она обожала, потому что обожала «Вечерний Хавьер», и я — только потому, что я мог слишком сильно разозлиться и уволить ее, а где еще она найдет милую ее сердцу работу? Когда у нас появлялся особо безбашенный и отмороженный преступник, Эван снимал мисс Браун с вахты и переводил в охранники нашей небольшой тюрьмы. Она воспринимала это как премию, заключенные… хм… ну, что я могу сказать, кололись все. Нам больше не нужно было к пыткам ни прибегать, ни даже упоминать о них, что лично меня не могло ни радовать.

Через полгода после случившегося, последняя нить злополучной сети Софии была извлечена из рыжеволосой головки Аманды, и мы вывели ее из комы. Провалявшись на больничной койке еще месяц, она так быстро взяла Эвана в оборот, что через год Аманда официально поменяла фамилию на Роше. А я всегда подозревал, что постоянная грызня между ними и давняя история их знакомства имела в себе более личную подоплеку, нежели знакомство Эвана с ее отцом.

А Рейн… Рейн остался холостяком и совершенно ни о чем не жалел.

«Два Дубка» все так же стоят под присмотром Алана. Насколько мне известно, бабка Вера жива и здорова, как, впрочем, и Гаврюша. Убийства казначеев прекратились, потому что мой план сработал: должность штатного казначея упразднили, а временные, на то и временные, что приехали — уехали, и редко повторялись. Когда все улеглось, я выяснил насчет заколотого трупа, о котором упоминал Гволхмэй: это не был Кристиан. Это был какой-то лесоруб, и погиб он в неравной пьяной драке. Просто Кристиана давно никто на тот момент не видел, поэтому в тот момент, когда там развлекался Регган, этот труп и окрестили казначеем, потом, конечно, разобрались, но мне все равно в эту проклятую деревню ехать еще раз пришлось.

* * *

Мои воспоминания прервал звонок по внутренней связи.

— Да, Рейн, что у тебя?

— У меня все в ажуре, а вот во Фландрии какие-то непонятные шевеления начались.

— С чем связано?

— Не понятно, — Рейн замолчал. — Уилсон выжил на каторге и неделю назад вернулся домой, и теперь горит жаждой мести. К нему присоединились Рубеллы, и все они нашли горячую поддержку в лице нынешнего начальника их СБ.

— Так, давненько у нас катаклизмов не случалось, — я потер виски. — Вот что, я сейчас в Вольфнест, через час вернусь. Собирай офицерский состав и Эдуарда в конференц-зале, будем мозговой штурм устраивать. Что-то мне тоже это сочетание фигурантов не нравится, да и предчувствие какое-то нехорошее.