Пройдя сквозь дым

– Многие законсервированы, – отозвался тот, с задумчивостью барабаня пальцами оп столешнице. – Хотя сейчас, наверное, тот самый случай. Господин генерал, – обратился он к Ланкастеру, – ответьте мне на один вопрос: каковы шансы на то, что Осайя подпишет вторую часть Договора Согласия?

– О как, – хмыкнул Огоновский.

– Шансы стремятся к нулю, – ответил Ланкастер. – Если вы думаете, что мы прилетели сюда для того, чтобы склонить его к подписанию Договора, то вы ошибаетесь. Мы готовы поддерживать его во всем, но он, увы, при желании не может воспользоваться нашей поддержкой. Должно пройти время. В данный момент я лично не думаю, что Осайя решится подставить свою шею. В конце концов, мы не можем наводнить его государство войсками…

– Я полагаю, войск у вас более чем достаточно, – коротко блеснул глазами Уэнни.

– На данный момент регистровая численность вооруженных сил Конфедерации Человечества составляет четыре миллиарда человек, но дело не в войсках, – заговорил Огоновский.

– Четыре миллиарда!? – Каннахан Уэнни замер, пораженный услышанным. – Да вы можете просто затоптать Трайтеллар сапогами! И вы чего-то еще ждете? Но чего, господа?

Огоновский вытащил сигарету из портсигара Ланкастера, щелкнул зажигалкой и сделал пару затяжек. Гренадер молчал, сдерживая ироничную улыбку.

– Наша политика, – произнес Андрей, прячась в облаке ароматного медового дыма, – исключает насилие по отношению к представителям нашей расы. Мы можем взять Трайтеллар за день – просто пригнать сюда два-три ударных корпуса, и вы абсолютно ничего не сможете с нами сделать. Нам даже не придется стрелять: наша техника полностью парализует все ваши системы управления и связи, мы заглушим электронику ваших ракет и истребителей: ничто на планете не сможет подняться в воздух. Мы мгновенно остановим все электростанции, встанет вообще все, кроме дизелей. Но дело в том, что после этого мы перестанем быть самими собой. Наша цивилизация рухнет: ненужными станут звездолеты, гравитационные или солярные энергосистемы и всякие прочие побрякушки.

– Но ведь вам приходилось воевать, – прищурился Уэнни. – Причем относительно недавно, и насколько я знаю, дрались вы с беспримерной яростью. Или я не прав, и вы проводили с врагом воспитательные беседы?

– Мы дрались за право исповедовать ценности, к которым шли тысячелетия, – подал голос Ланкастер. – За право быть теми, кто мы есть. И мы победили. Поэтому мы предпочитаем прибегать к насилию лишь тогда, когда оно необходимо для защиты этого самого права. А Трайтеллар – совсем, знаете ли, не тот случай. Мы можем победить вас только одним – своим образом жизни. Чем больше людей узнает о том, что из себя представляет Конфедерация, тем меньше рабов останется у клириков.

– Я хотел бы побывать там… у вас, – задумчиво произнес разведчик.

– Это вполне осуществимо: вам достаточно подать соответствующую заявку, и она будет рассмотрена обычным порядком. Правда, это займет довольно много времени.

– Но здесь нет ваших представителей.

– Вы можете вылететь в любую другую страну – туда, где они есть. Ваше подданство не имеет значения. Впрочем, если мы все останемся при своих головах, – Ланкастер с улыбкой посмотрел на Огоновского, – наш друг Андрей, используя свои полномочия политика, вполне может походатайствовать перед планетарным комиссаром, чтобы вас отправили без очереди.

– Без проблем, – отмахнулся тот. – Но давайте-ка выпьем: что-то мне становится жарко. Все эти разговоры… не думайте, господа офицеры, что вам понравится абсолютно все из того, что вы увидите. Дерьма у нас хватает. Даже более чем, смею вас уверить.

– Вы предпочитаете вино или чего покрепче? – вежливо поинтересовался Дельво, вставая из кресла.

– Можно и покрепче, – философски хмыкнул Ланкастер. – Человек, доживший до генеральских эполет, крепкого не страшится по определению.

– Тогда попробуем этого, – и Дельво поднял высокогорлую синюю бутылку с висящей на горлышке печатью. – Напиток приготовляется из лесных ягод, собираемых ранней зимой. Процентная доля спирта – около сорока пяти.

– То, что надо, – одобрил Андрей, приходя в благодушное настроение. – Заряжайте, дружище.

– Заряжать? – не понял Дельво.

– Это жаргонизм, – поперхнулся смехом Ланкастер. – Наливайте, в общем. За знакомство!

Напиток оказался вполне ничего, напоминая сливовую с мятой. На втором стаканчике Каннахан Уэнни произнес длиннющий тост, в сути которого гости в конце концов откровенно запутались, после чего дегустацию продолжили по кругу.

– А скажите-ка, друзья, – Ланкастер выдохнул что-то неимоверно жгучее и потянулся за крохотным бутербродиком с копченой рыбой, – а что из себя представляет ваш сосед, Оламо? Я слышал, там оказались многие беженцы из Раммаха?