Проигрыш — дело техники

Однако мы все же готовы пояснить один существенный аспект данного дела, а именно: каким образом производится страшная казнь, которую впервые начали применять на Балканах, в средневековой вотчине князя Дракулы, известного также как Господарь Трансильвании. Рекомендуем особо впечатлительным читателям со слабыми нервами воздержаться от ознакомления со следующим комментарием. Итак, на практике человека сажают на кол, пронзая заостренным шестом сквозь анальное отверстие, затем протыкая туловище насквозь и наискосок, так что острие выходит наружу, ломая ключицу. Второй шест втыкается уже не в задний проход, а чуть выше, в области почек, крест-накрест с первым, образуя конструкцию в форме огромной зловещей буквы «X», достаточно устойчивую, чтобы удерживать на весу тело жертвы — как правило, изменника или клятвопреступника (см, фото 1 и 2).

2

В анатомическом театре института судебной медицины краска на потолке облупилась от влажности, оголив трещины и дыры. В одной из щелей шевелила усиками большая кукарача.

— В жизни не видел ничего более мерзкого, чем тот мешок с дерьмом, который приволокли мне вчера вечером! — Пьедраита откусывал бублик, и запивал его кофе из чашки — и то, и другое он держал в руках, не снимая резиновых перчаток.

— От чего он умер?

— Да на нем живого места не осталось! Перелом позвоночника, разрыв желудка, вода в легких, сдавление горла! Получи он даже половину этих травм — конец, чао, малыш!

Силанпа с отвращением посмотрел на стеклянные банки, где в формалине плавали трофеи Пьедраиты: человеческое сердце с тремя пулевыми отверстиями, сморщенная от цирроза печень, кисть руки с зажатым в кулаке ножом…

— Вот черт… А можете хоть примерно сказать, когда наступила смерть?

— Самое меньшее две недели назад. Точнее не определить, слишком много повреждений. Максимальный срок — два месяца, учитывая, что труп находился в воде. При более длительном воздействии воды мышечные ткани начинают распадаться.

— Значит, между двумя неделями и двумя месяцами?

— Да.

— Хорошо, у нас хотя бы есть временные рамки. Сколько ему лет, как вы думаете?

— Лет пятьдесят — шестьдесят. Только к такому возрасту можно до такой степени заплыть жиром.

— А что скажете по поводу внешности?

— Белый. Волосы седые, на макушке лысина, на щеках бачки. Рост метр шестьдесят восемь. Я послал все данные капитану Мойе, они, наверное, уже рисуют портрет.

— А что у него внутри — земля, водоросли?

— Образцы содержимого я с самого утра отправил в лабораторию. Заключение, вероятно, будет готово завтра к вечеру.

— Спасибо. Сообщите мне, если появится что-то новенькое!

— Ладно, пока!

Капитан Мойя производил впечатление мужчины, который, перешагнув пятидесятилетний рубеж, так и не познал здорового образа жизни. Темные мешки под налитыми кровью глазами и капли пота, стекающие по щекам, свидетельствовали о переедании и нехватке сна. Над тонкими губами, будто подрисованными карандашом, нависал нос картошкой, весь покрытый венозной сеточкой, набухшей так, что, казалось, вот-вот начнет кровоточить. Его лицо словно говорило: этот мужчина страдал и терпел удары судьбы, но, несмотря ни на что, сохранил веру в добрую природу человечества — мученик, с улыбкой прошедший огонь и воду и постигший глубокий смысл бескорыстия и самопожертвования.

На столе Мойи лежал рисованный портрет убитого. Черты лица казались довольно приятными.

— В этой папке есть все, чем на данный момент могу с вами поделиться, включая самое главное — список пропавших без вести. Вы говорили, за последние два месяца?

— Да, для начала.

— Мы отобрали лиц мужского пола старше двадцати пяти лет и только по сводкам столичного округа, естественно. Я уже запросил сегодня данные по всей стране, но компьютерная система перегружена. Кажется, поступило кое-что из Чоконты.

— Что ж, с чего-то надо начать.

Капитан откинулся на спинку кресла и с громким пыхтением безуспешно попытался положить ногу на ногу. Его китель едва сходился на огромном животе; речь прерывалась хриплым дыханием.

— Позвольте задать вам один вопрос личного характера, сеньор журналист, — просипел Мойя, вперившись в него взглядом и поглаживая себя по пухлой складке ниже подбородка. — Буду говорить с вами откровенно, Силанпита, как с другом, как мужчина с мужчиной, поскольку, без лишней скромности, я готовлюсь осуществить очень важный шаг… Вам когда-нибудь доводилось слышать название «Тайная вечеря»?

— Да, капитан, это евангелическая ассоциация желающих похудеть с помощью чтения Библии, — ответил Силанпа. — А почему вы об этом спросили?

— Представляете, моя жена вбила себе в голову, что мне необходимо посещать их собрания! Даже не знаю, как быть — что-то не вызывают у меня доверия эти новомодные увлечения.

— Возможно, стоит попробовать. Сейчас очень многие этим занимаются. Вы когда начинаете?

Мойя опустил глаза на свой живот и попытался его втянуть. Спинка кресла жалобно скрипнула, и он оставил свои потуги.