Читаем Происхождение человека и половой отбор полностью

Жуки, принадлежащие ко многим и чрезвычайно различным семействам, обладают такими органами. Звуки, производимые таким образом, слышны иногда на расстоянии нескольких футов или даже ярдов,[630] но не сравнимы со звуками, издаваемыми Orthoptera. Тёрка состоит обыкновенно из узкой, слегка приподнятой поверхности, исчерченной очень тонкими параллельными ребрами, иногда настолько тонкими, что получаются радужные отливы, и имеющими очень изящный вид под микроскопом. В некоторых случаях, например, у Typhoeus, можно проследить, что мелкие щетинистые или чешуйчатые выросты, которые почти параллельными линиями покрывают всю окружающую тёрку поверхность, переходят в ребра тёрки. Переход совершается так, что они сливаются друг с другом, выпрямляются и в то же время становятся выше и глаже. Твердый гребень на смежной части тела служит скребком для этой тёрки, но иногда он бывает специально видоизмененным для этой цели. Он быстро двигается поперек тёрки или, наоборот, тёрка — поперек скребка. Эти органы расположены самым различным образом. У могильщиков (Necrophorus) две параллельные тёрки (r, рис. 25) помещаются на спинной поверхности пятого брюшного сегмента, причем каждая из них[631] состоит из 126—140 тонких ребрышек.

Эти ребрышки скребут о задние края надкрыльев, маленькая часть которых выдается за общие контуры. У многих Crioceridae и у Clythra 4-punctata (один из Chrysomelidae), равно как у некоторых Tenebrionidae,[632] тёрка расположена на спинной поверхности кончика брюшка, на pygidium или propygidium, и об нее таким же образом скребут надкрылья. У Heterocerus

, принадлежащего к другому семейству, тёрки помещены по бокам первого брюшного сегмента и о них скребут гребни на бедрах.[633] У некоторых Curculionidae и Carabidae[634] положение этих органов совершенно обратное: так, тёрки сидят на нижней поверхности надкрыльев близ их вершин или вдоль их наружных краев, а края брюшных сегментов служат скребками. У Pelobius Hermanni (одного из Dytiscidac или плавунцов) параллельно срединному краю надкрыльев и вблизи этого края проходит мощный гребень, исчерченный ребрышками, грубыми в середине и постепенно утончающимися к обоим концам, особенно к верхнему; если держать это насекомое под водой или в воздухе, то оно производит стрекочущий звук трением о тёрку наружного рогового края брюшка. У многих усачей (Longicornia
) эти органы расположены совершенно иначе: тёрка лежит на среднегруди, которая трется о переднегрудь. Мистер Ландис насчитал 238 чрезвычайно тонких ребрышек в тёрке у СеrаmЬух heros.

Многие Lamellicornia обладают способностью стрекотать, и органы их значительно разнятся по положению. Некоторые виды стрекочут очень громко, так что, когда мистер Ф. Смит поймал Trox sabulosus, стоявший поблизости лесник подумал, что он поймал мышь, но мне не удалось найти особых органов у этого жука. У Geotrupes и Typhoeus по ляжке каждой задней ноги идет в косом направлении узкий гребень (r, рис. 26) (он имеет у G.stercorarius

84 ребра), о который скребет особая выступающая часть одного из брюшных сегментов.

У близкородственного Copris lunaris чрезвычайно узкая, мелкая тёрка идет вдоль срединного края надкрыльев, а другая короткая тёрка помещается близ основания наружного края, но у некоторых других Coprinae тёрка лежит, согласно Леконту,[635] на спинной поверхности брюшка. У Oryctes она расположена на propygidium, а у некоторых других Dynastini, согласно тому же энтомологу, на нижней поверхности надкрыльев. Наконец, Вестринг утверждает, что у Omaloplia brunnea тёрка лежит на переднегруди, а скребок на среднегруди, и эти части занимают, таким образом, нижнюю, а не верхнюю поверхность тела, как у усачей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости
Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости

Мы пользуемся своим мозгом каждое мгновение, и при этом лишь немногие из нас представляют себе, как он работает. Большинство из того, что, как нам кажется, мы знаем, почерпнуто из общеизвестных фактов, которые не всегда верны… Почему мы никогда не забудем, как водить машину, но можем потерять от нее ключи? Правда, что можно вызубрить весь материал прямо перед экзаменом? Станет ли ребенок умнее, если будет слушать классическую музыку в утробе матери? Убиваем ли мы клетки своего мозга, употребляя спиртное? Думают ли мужчины и женщины по-разному? На эти и многие другие вопросы может дать ответы наш мозг. Глубокая и увлекательная книга, написанная выдающимися американскими учеными-нейробиологами, предлагает узнать больше об этом загадочном природном механизме. Минимум наукообразности — максимум интереснейшей информации и полезных фактов, связанных с самыми актуальными темами: личной жизнью, обучением, карьерой, здоровьем. Перевод: Алина Черняк

Сандра Амодт , Сэм Вонг

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
История целибата
История целибата

Флоренс Найтингейл не вышла замуж. Леонардо да Винчи не женился. Монахи дают обет безбрачия. Заключенные вынуждены соблюдать целибат. История повествует о многих из тех, кто давал обет целомудрия, а в современном обществе интерес к воздержанию от половой жизни возрождается. Но что заставляло – и продолжает заставлять – этих людей отказываться от сексуальных отношений, того аспекта нашего бытия, который влечет, чарует, тревожит и восхищает большинство остальных? В этой эпатажной и яркой монографии о целибате – как в исторической ретроспективе, так и в современном мире – Элизабет Эбботт убедительно опровергает широко бытующий взгляд на целибат как на распространенное преимущественно в среде духовенства явление, имеющее слабое отношение к тем, кто живет в миру. Она пишет, что целибат – это неподвластное времени и повсеместно распространенное явление, красной нитью пронизывающее историю, культуру и религию. Выбранная в силу самых разных причин по собственному желанию или по принуждению практика целибата полна впечатляющих и удивительных озарений и откровений, связанных с сексуальными желаниями и побуждениями.Элизабет Эбботт – писательница, историк, старший научный сотрудник Тринити-колледжа, Университета Торонто, защитила докторскую диссертацию в университете МакГилл в Монреале по истории XIX века, автор несколько книг, в том числе «История куртизанок», «История целибата», «История брака» и другие. Ее книги переведены на шестнадцать языков мира.

Элизабет Эбботт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука