Происхождение человека и половой отбор

Баньяи в южной части материка — негры, но «между ними встречаются часто особи светлого кофейного цвета, и этот оттенок считается красивым во всей стране». Таким образом, мы встречаем здесь совершенно другой вкус. У кафров, значительно отличающихся от негров, «кожа, за исключением племен близ Делагоа-Бей, не всегда черная: преобладающий цвет — смесь черного с красным, и самый обыкновенный оттенок — шоколадный. Темная кожа, будучи наиболее естественной, конечно, ценится всего больше. Сказать кафру, что у него светлая кожа или что он похож на белого человека, было бы плохим комплиментом. Я слышал об одном несчастном, который был так красив, что ни одна девушка не желала выйти за него замуж». Один из титулов короля зулусов гласит: «Ты, который черен»[1139]

. Мистер Гальтон, рассказывая мне о туземцах Южной Африки, заметил, что их понятия о красоте крайне отличаются от наших, потому что в одном племени две стройные, светлые и хорошенькие девушки совсем не пользовались вниманием туземцев.

Перейдем теперь к другим частям света. На Яве желтая, а не белая, девушка считается, по словам госпожи Пфейфер, красавицей. Один кохинхинец «отзывался с большим презрением о жене английского посланника, говоря, что у нее зубы белые, как у собаки, а цвет лица розовый, как картофельные цветы». Мы видели, что китайцы не любят нашей белой кожи и что североамериканцы восхищаются желтовато-коричневым цветом. В Южной Америке племя юракара, которое живет на лесистых сырых склонах восточных Кордильер, известно по замечательно светлому оттенку кожи, что выражает и его название на родном языке; тем не менее, и юракары считают, что европейские женщины далеко уступают их собственным[1140]

.

У некоторых северо американских племен волосы на голове вырастают до чрезвычайной длины, и Кетлин приводит любопытное доказательство уважения, которым пользуется этот признак; именно, предводитель племени крау был избран на это место потому, что волосы его были длиннее, чем у всех других мужчин племени: они имели десять футов и семь дюймов длины. Аймары и квехи в Южной Америке также отличаются длинными волосами, и длина волос, как сообщает мне мистер Д. Форбс, считается такой красотой, что отрезание волос служит для них самым страшным наказанием. На обеих, то есть северной и южной, половинах материка туземцы иногда увеличивают видимую длину волос, вплетая в них волокнистые вещества. Несмотря на то, что волосы на голове так ценятся, иметь волосы на лице считается северо американскими индейцами «крайне вульгарным», и они тщательно вырывают каждый волосок. Этот обычай преобладает на всем американском материке от острова Ванкувер на севере и до Огненной Земли на юге. Когда Йорк-Минстер, уроженец Огненной Земли, находившийся на «Бигле», был привезен обратно на родину, соотечественники говорили, что ему следует вырвать немногие короткие волосы, росшие у него на лице. Они также грозили молодому миссионеру, остававшемуся некоторое время у них, раздеть его до нага и вырвать волосы на его лице и теле, несмотря на то, что он далеко не отличался обилием волос. Этот обычай доведен до такой крайности, что индейцы в Парагвае вырывают себе брови и ресницы, говоря, что они не желают быть похожими на лошадей[1141].

Замечательно, что на всем земном шаре племена, почти совершенно лишенные бороды, не терпят волос на лице и теле и старательно вырывают их. Калмыки безбороды, и, как известно, они, подобно американцам, уничтожают всякий волосок на лице; то же делают и полинезийцы, некоторые малайцы и сиамцы. Мистер Вейч говорит, что японские дамы «все восставали против наших усов и бакенбард, считая их крайне безобразными, и советовали срезать их, чтобы походить на японских мужчин». Новозеландцы имеют короткую курчавую бороду, но прежде они вырывали волосы на лице. У них есть пословица: «Нет жены для волосатого мужчины». Впрочем, взгляд этот, кажется, изменился в Новой Зеландии, может быть, благодаря соседству с европейцами, и я убежден, что в настоящее время бороды составляют предмет гордости у маори[1142].