Происхождение и развитие сознания

В дочерях Кадма просматривается образ древней богини-коровы Афродиты, и в них проявляется ужасная мифологическая сила Матери Богини. Одной из его дочерей является Семела, мать Диониса. Даже несмотря на то, что как смертная любовница Зевса, она погибает в его молнии, она остается богиней, родившей бога. Его вторая дочь — Ино. В приступе безумия она бросается в море вместе со своим сыном Милекертом. Милекерт относится к циклу обреченных сыновей-любовников, их убивают и оплакивают, им поклоняются посредством оргиастических обрядов. Его третьей дочерью является Агава, мать Пентея; она также страшная мать, ибо в безумии оргии убивает и разрывает на куски своего сына и, торжествуя, уносит его окровавленную голову. Сам Пентей становится Дионисом-Загреем, расчлененным богом, которому он пытался противиться. Четвертая дочь — Автоноя, мать Актеона, юного охотника, который нечаянно увидел девственную Артемиду в ее наготе и, охваченный ужасом, бежал от нее в образе оленя, только для того чтобы быть разорванным на куски своими собственными гончими. Снова превращение в животное, расчленение и смерть. Девственная Артемида, богиня лесов, является до-греческой формой Страшной Матери богини, так же, как и Артемида Эфеса, Беотии и т. д.

Таковы дочери Кадма, во всех них мы видим страшное влияние грозной Афродиты. Единственный сын Кадма — Полидор, его внук — Лаий и правнук Эдип. И даже в том, что касается внука, - отношения мать-сын приводят к катастрофе. Но только в его случае эта роковая связь между Великой Матерью и сыном-любовником, наконец, разрывается.

Европа и Кадм образуют один приток мифологической реки, который берет начало в Ливии (Ио) и достигает Греции через Финикию. Другой приток, также начинающийся в Ливии, ведет к Данаидам и Аргосу. Аргос, важная часть Критской культуры в Греции, ("вязан в легенде с Данаем, основателем культа Аполлона Ликейс-кого. Согласно Геродоту,[133]

его дочери, Данаиды, принесли в Грецию из Египта праздник Деметры — Тесмофорию. Тесмофория и ее мистерии - это празднество плодородия. Их центральной деталью была яма, представлявшая лоно Матери Земли. В эту яму-лоно бросали подношения, а именно: сосновые шишки, фаллосы дерева-сына и живых свиней, являвшихся потомством беременной Матери Земли свиноматки. В яме кишели змеи, постоянные спутники Великой Матери. Они всегда ассоциировались с горгоновым лоном. Затем зловонные останки свиней поднимали наверх и, согласно вековым обрядам плодородия, торжественно разрывали на куски и разбрасывали по полям.

Бахофен убедительно показал, что Данаиды в связи с тем, что они убивали женихов, навязанных им силой, относятся к сфере "эмансипированной" матери-девственницы. Лишь только Гиперменестра, вопреки их взаимному соглашению, не убила своего мужа, и с ней любовные взаимоотношения в мифологии становятся вопросом личного решения. Соответственно, она становится первой в ряду матерей таких героев, как Персей и Геракл. Эти герои ниспровергают отрицательную власть Великой Богини и основывают мужскую культуру. Они оба относятся к типу героев — сыновей богов-мужчин. В дальнейшем им оказывала помощь Афина. Миф о Персее — это миф о герое, победившем символ матриархального господства в образе Ливийской Горгоны, как позднее Тесей в случае с Минотавром.

Так, в потомках Ио, хотя не только в этой ветви мифологии, конфликт между матриархальным и патриархальным миром представлен как эпическая история и персонализирован как семейная история в Греческих мифах о героях. Несомненно, научное исследование истории и религии сегодня было удовлетворено уменьшением количества этнологических группирований; но с психологической точки зрения, которую интересует развитие человеческого сознания, смена стадии Великой Матери и ее сына-любовника новой мифологической стадией является не случайным историческим, а неизбежным психологическим событием. Соотнести новую стадию-с определенной расой или национальной группой невозможно, как; это видно сегодня. Ибо бок о бок с преодолением архетипа матери, в греко-индо-германской культуре стоит его не менее полное соответствие в древнееврейско-семитской.

Покорение архетипа матери занимает свое надлежащее место мифе о герое, и позднее мы это обсудим. Сейчас же мы должны более внимательно рассмотреть стадию Великой Матери и ее господства над сыном-любовником.