Происхождение Каббалы

Именно этот контакт, связь или communio с Богом обозначаются еврейским термином девекут. Эта каббалистическая концепция происходит из терминологии средневековых еврейских теологов, особенно Бахья ибн Пакуда и Авраама ибн Эзры, которые использовали библейский глагол давак («приставать, привязываться»), чтобы выразить контакт души с Богом или божественным светом. Библейское указание из Втор. 13:4 ученики Исаака цитируют как указание их учителя на это учение:

Наш мастер Хасид сказал: Важнейшее в божественном служении мистиков [маскилим] и тех, кто медитирует на Его имя, лежит в этом [стихе]: «к Нему прилепляйтесь». И в этом главный принцип Торы и молитвы — сделать свою мысль согласной

[517] со своей верой, как если бы она прилеплялась к тому, что выше, чтобы сочетать имя [Бога] в его буквах и связать десять сефирот с Ним, как пламя соединяется с углём. Своими устами он должен выражать это, согласно пересказу, но в сердце он должен соединять это в подлинную структуру[518].

Девекут, таким образом, не unio, a communio.

В том смысле, который этот термин приобрёл в каббалистическом употреблении, он всегда содержит элемент дистанции, несмотря на свой характер близости. Девекут — это не слияние с Богом, а вступление в бесконечно близкие отношения с ним, грубо соответствующие тому, что средневековые христианские мистики называли adhaeresis. На иврите девекут может означать процесс, а также достигаемое вследствие него состояние. Инструмент этого процесса — каввана. Исаак и его последователи не говорят об экстазе, об уникальном акте выхода за пределы себя, при котором самоустраняется человеческое сознание.

Девекут заключается не в буйном устремлении к Богу и поглощению в нём; это неизменное состояние, подпитываемое и обновляемое медитацией. В отличие от некоторых более поздних школ, старые каббалисты не шли дальше, и в этом оставались верны своему еврейско-теистическому характеру. Для них девекут или мистическое соттипю — это не переходная стадия, ведущая к ещё более высоким областям, как для многих нееврейских мистиков. Им чуждо всякое пантеистическое преступление границ, которые они сами себе поставили толкованием мистического пути[519].

Детальные изложения смысла девекут,

какие мы находим, прежде всего, у последователей Исаака Эзры и Азриэля (см. главу 4 далее), используют образность, близкую к Исааку и восходящую, насколько мы можем предположить, к учителю их учителя; весьма возможно, они были записаны при его жизни. Племянник Исаака, Эшер, также весьма схожим образом говорит об этом пути как подлинном возвращении к Богу, в котором

...человек приспосабливает свои поступки, очищает душу и мысли ... и прикрепляется к Творцу духом и душой (нешама) и, ради Него, избегает нарушений. Именно о нём говорили мудрецы: В месте, где стоят возвращающиеся [к Богу], [даже] совершенно праведные не могут стоять [520].

Потому известное талмудическое высказывание (В. Berakhoth 34b), как здесь говорится, обращено не к кающимся, а к мистикам, которые находятся в состоянии девекут и потому занимают место выше праведников, которые не прошли этим путём. Особую важность представляют высказывания того же характера у Эзры и Азриэля о значении этого процесса и состоянии, которое через него достигается: