Происхождение Каббалы

Однако, в процессе изложения он объясняет, что Бог творил в начале из абсолютного Ничто, на что указывает глагол бара, из очень тонкого нематериального элемента — он использует то же выражение, какое ранее использовал для хокма, рассматриваемой как «основание» или элемент — которую определяет, как «силу, которая порождает [которая производит]». Этот элемент, говорит он, размещён так, чтобы принимать формы и обеспечивать переход к действительному бытию. На самом деле, это изначальная материя, которую греки называли hyle и из которой всё появилось. Не объясняя свой прыжок, Нахманид немедленно начинает объяснять в чисто экзотерическом рассуждении, что материя небес, а также материя земли или подлунного мира были сотворены прямо из Ничто. Но затем, возвращаясь к вышеупомянутой hyle, он отождествляет её с тоху, тогда как форма, вызывающая её появление — это боху Быт. 1:2, для чего он обращается к Бахир, раздел 2. Тоху, согласно Нахманиду, это не действительное существование, а изначальный элемент, стоящий за ничто и лежащий в основе всего существования — здесь он прибегает к авторитету Йецира

2:6. Этот изначально сотворённый элемент, hyle, появляющийся из ничто, и неким образом дифференцирующийся на две отдельные материи — высшего и низшего мира — сравниваются с «очень тонкой и нематериальной точкой», которая, однако, уже содержит всё, чем может стать. Нахманид подчёркивает, что в этом буквальный смысл стиха, который по смыслу находится не на каббалистическом уровне. Тем не менее, нет сомнений и в этом втором смысле. Глагол бара, который на экзотерическом уровне значит «создать из ничего», на эзотерическом уровне означает «изойти». Это мы узнаём от самого Нахманида в вышеупомянутом фрагменте каббалистического комментария к Быт. 1.

На эзотерическом плане абсолютное Ничто точно соответствует уже встречавшейся в вышеупомянутом комментарии к Йецира концепции высшего определения самого Бога. Это первая сефира, из которой хокма исходит как изначальный исток всего существующего. Она сама по себе hyle и неопределённое тоху, которым соответствует образ изначальной точки, сияющей из Ничто, и в которой всё се-фиротическое бытие уже потенциально дано или предвосхищено. Небеса и земля, исходящие из этой точки, ничто иное, как символы, что мы уже узнали из Бахир. В связи с Йецира 1:8 Нахманид называет хокма

«местом мира» — это мидрашист-ское выражение, получающее смысл нижнего слоя мира, основания, и изначального элемента. Бог — это «место мира» в той мере, в какой он проявляется в сефире хокма как её нижнем слое.

То же определение хокма посредством формул, тождественных философскому определению материи как основания потенциальности всех вещей, также встречается (хотя и более явно, чем у Нахманида) у Иакова бен Шешета и Азриэля[778]. Образ изначальной точки [779] также предвосхищён у Иакова, поскольку он описывает хокма, «перво-изошедшую» как «очень тонкое бытие, из которого прямая линия простирается в эманации». Иаков излагает эту идею именно в споре об ошибке тех, кто полагает, будто мир был сотворён из чего-то, что существовало вечно наряду с Богом, поскольку они «не понимают тайн Торы»! Не из некоего Бытия, по всей видимости, говорит он, а из мистического Ничто, символизируемого алеф, была сотворена, то есть изошла хокма, начало всех сущностей (ховвайот)[780]. Тем не менее, Исаак воздерживается в этом контексте от слов об изначальной материи как хокма,

хотя такое определение словно напрашивается его собственным изложением; он заменяет его (как и Нахманид) идеей о двойной изначальной материи, трансформации которой описывает детально в отношении материи небес[781]. Именно здесь мы, вероятно, должны искать источник Нахманида. Сравнение хокма и «бесформенной hyle» выдвигается без колебаний учителем Нахманида Иехудой бен Якаром в комментарии к молитвам[782]. Тот факт, что Нахманид отождествляет hyle, с одной стороны, прямо с тоху, а с другой, косвенно с хокма, совсем не так удивителен, как может показаться. На самом деле, Азриэль уже ясно установил те же отношения между тоху и хокма

в комментарии к агадам, тогда как другие каббалисты круга Ийюн или Жероны отождествляли тоху с бина.[783] В трактате Барзилая о сефирот платонический символизм hyle как материи связывается с хокма как изначальным истоком, «и хокма учителя языка [sic!] называют materia prima, в которой содержатся все другие материи» [784].