Происхождение скотоводства

Еще совсем недавно тезис о кочевом или полукочевом хозяйстве в Нижнем Поволжье и сальско-манычских степях подкреплялся утверждением о том, что в местных аридных условиях земледелие и сколько-нибудь оседлая жизнь были невозможны [224, с. 114; 370, с. 11; 15, с. 6, 7]. Однако, как выяснилось, в III тысячелетии до н. э. обводненность этих районов была значительно большей, чем ныне [107, с. 15]. Наконец, если обратиться к лингвистике, приняв гипотезу об индоиранской принадлежности населения южнорусских степей III тысячелетия до н. э., можно обнаружить следующее. Древний индоиранский термин, обозначавший основных производителей, рядовых общинников, дословно переводится как «доставляющий корм скоту» [299, с. 55]. Это, конечно, свидетельствует о большой роли скотоводства у древних индоиранцев, но это же и не позволяет считать их кочевниками, так как «доставлять корм скоту» необходимо лишь в более или менее оседлых условиях; при кочевом хозяйстве окот сам об этом заботится. Следовательно, пока что нет твердых оснований для утверждения о наличии кочевничества в евразийских степях в III — начале II тысячелетия до н. э. В то же время процесс разделения на более оседлых и более подвижных скотоводов в этот период, безусловно, шел. Его материальной основой стали появление молочно-шерстяного хозяйства, использование вьючных и упряжных животных, а также развитие более интенсивных методов земледелия и скотоводства.

Таким образом, в эпоху бронзы на базе раннего скотоводства возникали, с одной стороны, первые формы подвижного скотоводства, носители которых постепенно отрывались от своей земледельческой основы, а с другой — шло формирование интенсивных методов ведения скотоводческого хозяйства в среде плужных земледельцев. Вместе с тем эта закономерность может рассматриваться лишь как общеисторическая тенденция, поскольку в конкретных условиях картина часто была, вероятно, более сложной, так как процесс мог прерываться и даже обращаться вспять. Формы полукочевого и отгонного скотоводства могли чередоваться у одного и того же населения на разных этапах истории. В некоторых случаях роль скотоводства могла резко упасть вследствие неблагоприятных природных условий, эпидемий, вражеских набегов и, как крайний случай, скотоводческие навыки могли вообще исчезнуть, как это произошло у некоторых народов Восточной Африки и Океании.

Заключение

В течение (последних ста лет вопрос о соотношении земледелия и скотоводства на разных этапах развития первобытного общества был предметом ожесточенных дискуссий. При этом значение того или иного его решения выходило далеко за рамки хозяйственной проблематики в связи с реальным фактом некоторой корреляции между общественными и хозяйственными формами. Действительно, в зависимости от того, переходили ли охотники и собиратели сразу к кочевому скотоводству или же к комплексной земледельческо-скотоводческой экономике, могла по-разному реконструироваться и социальная история человечества.

В настоящее время можно уверенно говорить о том, что производящее хозяйство родилось в комплексной форме и что земледельческо-скотоводческий этап был необходимым звеном всемирно-исторического процесса. Этому не противоречат отдельные факты перехода некоторых коллективов от охоты и собирательства к скотоводству путем заимствования домашних животных, так как они, во-первых, относятся к позднему периоду первобытной истории, а во-вторых, если не прямо, то косвенно связаны с влиянием земледельческо-скотоводческого мира. Поэтому эти факты следует рассматривать как именно такие исключения, которые подтверждают правило.

С течением времени производящее хозяйство становилось все более важным источником существования человека, оттесняя охоту, рыболовство и собирательство на второй план, пока, наконец, степень его интенсификации в ряде районов не достигла такого уровня, когда земледелие и скотоводство уже не могли развиваться на равноправной основе в рамках единой хозяйственной системы. С этого момента пути их разошлись; возникло сначала отгонное, а затем и кочевое скотоводство. К тому же результату могло привести распространение комплексного земледельческо-скотоводческого хозяйства во вторичные очаги, где природные условия, более благоприятные для развития скотоводства, чем для земледелия, а равным образом особенности местного традиционного хозяйства также, несомненно, влияли на характер производящей экономики. В то же время в тех районах, где не было подходящих для номадизма домашних животных (свиноводческие области Китая, Юго-Восточной Азии и Океании), скотоводство играло подчиненную роль в оседлоземледельческих обществах, кое-где в значительной степени сохраняя тот характер, который оно имело на ранних этапах своего развития.