Происхождение скотоводства

Путешественники XIX в., наблюдавшие жизнь индейцев Северной Америки, изредка упоминали о прирученных овцебыках, бизонах, волчатах, медвежатах и других животных. При этом речь шла исключительно о молодых особях [593, с. 246, 247]. К сожалению, достоверность этих данных трудно проверить, а их отрывочность не позволяет судить о характере содержания животных и об их дальнейшей судьбе. Гораздо более надежны сведения, собранные профессиональными этнографами. Так, известно, что некоторые из атапасков держат в клетках животных-«любимчиков», чаще мелких птиц, реже — куропаток и кроликов, которых труднее прокормить. Иногда у них встречаются даже ручные лисята, норки, медвежата. Считается, что животных держат главным образом для детских игр, причем некоторые авторы видят в этом обычае своеобразную школу подготовки детей к охотничьему ремеслу [736, с. 309; 921, с. 191]. «Любимчиков» никогда не убивают на мясо и никогда не едят. Однако выросших лисиц и норок умерщвляют ради получения меха. Медведей держат до двухлетнего возраста, строят для них берлогу и никак не ограничивают их передвижение. Но когда медведь вырастает и становится опасным, его прогоняют и лишь в том случае, если он не желает уходить, убивают. Важно подчеркнуть и такую особенность описанной практики у атапасков: они никогда не держат животных парами, считая размножение животных-«любимчиков» плохим знаком [845, с. 185, 186; 846, с. 259].

Обычай содержания животных характерен не для всех атапасков. Так, у атна, живущих в устье Медной реки, он, напротив, находится под строгим запретом, причем, по мнению Ф. де Лагуна, этот запрет отражает более типичную для традиционного общества ситуацию, тогда как рассказы о содержании медвежат относятся будто бы уже к новому времени [730, с. 26]. Трудно сказать, насколько это заключение истинно. Во всяком случае, бесспорно лишь то, что в прошлом возможность содержания прирученных животных была намного меньше, чем сейчас. Об этом свидетельствуют, например, данные по собаководству на Американском Севере. Ныне установлено, что в доколониальное и раннеколониальное время у северных индейцев и эскимосов имелось очень мало собак, так как их нечем было кормить. Поэтому и сани в этот период перевозили в основном женщины [921, с. 165]. Только с распространением пушной торговли, получением ружей и других европейских товаров местное население смогло регулярно содержать собачьи упряжки, в каждую из которых запрягалось в среднем 6–7 и, уж во всяком случае, не менее 4 собак. Для упряжек оставляли, как правило, самцов, во множестве истребляя новорожденных самок, которые ценились гораздо меньше. Кроме того, в летний период, когда нехватка пищи ощущалась особенно сильно, люди избавлялись от старых и больных животных, однако старались не убивать их самостоятельно, доверяя это кому-то другому. В то же время за щенятами и упряжными собаками ухаживали с большой заботой, а собачатину никогда не ели. Собаки у северных народов — источник престижа, который повышают путем дарения или обмена собаками, причем в данном случае материальная основа престижных отношений проявляется весьма отчетливо. По словам Дж. Савишински, «люди, имеющие мало собак, как и люди с малочисленной родней, считаются бедными и задавленными нуждой» [921, с. 168–183].

У некоторых племен Калифорнии известны случаи использования пойманных животных и птиц в целях культа. Так, в ритуалах, связанных с культом мертвых, индейцы Южной Калифорнии устраивали жертвоприношения кондоров или орлов, которых захоранивали в специальных местах. Среди археологических находок в Центральной Калифорнии встречались ритуальные захоронения медведей, койотов и оленей [725, с. 7; 698, с. 104–106]. В известной степени эта практика была, видимо, связана с обычаем отождествления фратрий и других родственных подразделений с каким-либо животным или птицей. Например, у йокутсов тотемами одной из фратрий были орел и медведь, а другой — койот и сокол, причем в обоих случаях для их названия употребляли тот же термин, что и для домашней собаки [582, с. 43]. Тем не менее ни о какой доместикации этих птиц и животных говорить не приходится.