Происхождение славянских наций. Домодерные идентичности в Украине и России

Взгляды Стороженко на «Украину» как подрывной польский термин, перед которым ставилась задача расшатать единство российской нации, были отнюдь не оригинальными. Дискуссия по поводу политически корректного названия для Украины в Российской империи усилилась во время революции 1905 года. В Австро-Венгрии этот вопрос всплыл на поверхность в 1907 году, когда русофилы-депутаты австрийского парламента в Вене решили назвать русскую фракцию «малороссийским клубом». Они отбрасывали название «Украина» как польское изобретение, которым обозначалось пограничье бывшей Речи Посполитой. В 1908 году на Археологическом съезде в Чернигове украинский активист из Одессы Сергей Шелухин прочитал доклад о происхождении термина «Украина», в котором доказывал, что это было первоначальное название края. Это выступление вызвало дискуссию в российской прессе, во время которой профессор Иван Линниченко из Новороссийского университета в Одессе противопоставил Шелухину теорию, которой придерживалось большинство украинских историков: якобы «Украина» означает «пограничье»[274].

Тезис Шелухина о том, что название «Украина» предшествовало термину «Русь», привлек внимание ученых и широкой общественности к позднесредневековому употреблению термина «Украина», но не убедил специалистов. Большинство из них пошли по пути Михаила Грушевского (часто критикуемого в публикациях Шелухина), который был уверен, что термин «Украина» происходил от понятия пограничья. Слова «Малороссия» Грушевский избегал. В конце XIX — начале XX века он часто употреблял составной термин «Украина-Русь», чтобы подчеркнуть непрерывность украинской истории со времен Киевской Руси до настоящего времени, а также единство украинских земель, к которым относилась и Галиция, где терминами «Русь» и «русины» часто обозначали украинскую территорию и ее население[275]. Грушевский утверждал, что термин «Малая Русь», который впервые приняли в XIV веке для обозначения Галицко-Волынского княжества, позже вышел из употребления, но вернулся в официальный дискурс в XVII веке, когда стал обозначать украинские земли под московским покровительством. Согласно Грушевскому, этот термин не произвел резонанса среди общественности, пожелавшей называть свою землю «Украина». Начиная с XVI века, этот термин употребляли для обозначения среднего Поднепровья, а в XIX веке лидеры украинского литературного возрождения выбрали его как национальное название[276]

.

Титульный лист первого номера журнала «Малая Русь». 1918 г. (под ред. В. Шульгина)

Взрыв Первой мировой войны навлек на украинских предводителей в Российской империи обвинения в измене. Революция 1917 года их усилила. Намеки на польское происхождение названия «Украина» подпитывали представление о том, что украинское движение — не более чем плод иностранных интриг. Дискуссия Шелухина и Линниченко дала толчок появлению многих статей в журнале «Малая Русь», который опубликовал статью Стороженко «Малая Россия или Украина?» Эта статья, в свою очередь, вызвала ответ Шелухина, который дальше развивал тему в своих эмигрантских публикациях междувоенного периода[277]. Советская эпоха положила конец использованию термина «Малая Русь» для обозначения Украины, но он возродился вместе с оживлением российского национализма после 1991 года. Российский публицист Михаил Смолин, который в 1998 году переиздал в Москве статью Стороженко и другие антиукраинские произведения того периода, выступил за восстановление «малороссийской» терминологии, осуждая использование терминов «Украина» и «украинцы» как попытки «расчленить всероссийское тело, отняв от него малороссов, своевольно назвав «украинцами», которых не знала история»[278]. Сейчас совершенно очевидно, что термины «Украина» и «Малороссия» олицетворяют очень разные восточнославянские идентичности. Но есть ли основания полагать, что они обозначали разные идентичности также в раннемодерные времена?

Судьба Руси