Происхождение творчества. Провокационное исследование: почему человек стремится к созданию прекрасного

Еще один простой наследуемый знак доминирования – это умение как бы неумышленно оказаться в положении, когда вы возвышаетесь над вашими подчиненными – будь то на сцене, на троне, на башне, на пьедестале почета или в пентхаусе. Смотреть вниз на других, особенно находясь в расслабленной позе, значит демонстрировать их подчинение себе. Не так давно в Мадриде я потратил два полных дня на посещение музея Прадо. Я не обратил внимания на проходившую там выставку Гогена – вместо этого мои плебейские гены потянули меня любоваться портретами Габсбургов. Венценосные особы присутствовали в залах во всем их имперском великолепии, и каждый из правителей выглядел в высшей степени доминирующим, как это по милости Божией и имело место в действительности. Один из них, Король Испании Филипп IV, был изображен Рубенсом на посмертном портрете верхом на коне. Монарх буквально летит над землей, над его головой витают ангелы. Где-то вдали и много ниже видны воины, ведущие сражение времен Тридцатилетней войны. Эти маленькие люди сражаются и умирают, Филипп же выглядит отстраненным и спокойным. Он соизволил слегка повернуться к вам, но так же бесстрастно смотрит сверху вниз и в вашем направлении.

Десятилетиями изучая врожденное поведение животных и людей, я всегда с восхищением наблюдал, как мастерски пользуется этой техникой один мой коллега по Гарвардскому университету. Откровенно слабый исследователь (что выяснилось сразу после его появления в Гарварде), небрежно исполнявший свои обязанности на факультете и в бакалавриате, он всячески поддерживал свой престиж специалиста, демонстрируя свой доминирующий статус на факультетских собраниях. Появившись на собрании, он прогуливался либо садился рядом с руководителем отдела или деканом колледжа и беседовал с ними, одновременно следя за прибывающими коллегами своим постоянным инквизиторским взглядом. Дома он обычно не готовился к обсуждению темы, вынесенной на собрание. Но это его не смущало. Он становился в командирскую позу и решительно обращался к председателю собрания так, как будто он выступает от имени других участников: «Ну а теперь я хочу знать, что делается для того, чтобы…» Глядя на него, я все время думал об этой успешной стратегии, которую я также наблюдал у доминирующих самцов шимпанзе. Позы, мимика, направления, по которым оратор бросал свои взгляды, – все было очень похоже.

Как выяснили социальные психологи, наследственные невербальные сигналы могут сильно варьироваться в мельчайших деталях в соответствии с контекстом, в котором они используются. Так, в 2015 году международная команда психологов, возглавляемая Полой Мари Ниденталь и Магдаленой Рыхловски из Университета Висконсина, проанализировала большой массив данных и выяснила, что успех коммуникации с помощью улыбок во многом зависит от того, насколько несходными были люди, которые основали ту страну, в которой улыбается участник эксперимента. Так, улыбки, которые сигнализируют о дружеских намерениях (в отличии от улыбок, демонстрирующих агрессию или конкуренцию), чаще встречаются в странах с неоднородным населением. При взаимодействии с незнакомыми людьми улыбка – надежный индикатор доверия и возможности в дальнейшем совместно использовать ресурсы. Более того, вид улыбок, сопровождающих совместное поведение, увеличивает шансы на сотрудничество в будущем. Еще одна сфера использования улыбок – согласование статуса. Этот тип социального взаимодействия является сложным и потенциально деструктивным в таких однородных культурах, как культуры Японии и Китая, где долгосрочная стабильность населения создает условия, благоприятные для развития жестких иерархий. В подобных обстоятельствах улыбка постороннего может сигнализировать о том, что взаимодействие с ним не будет нарушать общественный порядок, но конкретные черты виды улыбки могут восприниматься как насмешка или критика, а это уже характерные признаки носителя высокого статуса.

Но вернемся к биологии. Изменчивость в форме и значении «встроенных» сигналов является частью такого фундаментального процесса коэволюции генов и культуры, как сужение и закрепление самой изменчивости как врожденной черты путем эволюции посредством естественного отбора. Первоначально это явление было названо эффектом Болдуина в честь американского психолога Джеймса Марка Болдуина, который сформулировал его в 1896 году. Коэволюция генов и культуры имеет существенное значение для понимания эволюционного происхождения человеческой природы. По сути, она заключается в том, что когда изменения в приобретенном поведении оказываются полезными и часто повторяются, то возрастает частота мутаций, сохраняющих, а не отбрасывающих эти изменения, и со временем новый признак закрепляется.