Происки Чёрного древа

– Обязательно возьму, мой друг, – Чёрное древо, с трудом подняв руку, нежно провёл ладонью по умело подстриженным волосам, – мы пойдём в город Сердце. Вместе. Обещаю тебе, там мы увидим солдат ордена Надёжной руки. В чёрных плащах, в сатанитовых шлемах и с огромными луками в крепких руках. Мы прогуляемся по Артерии и пробежимся по Вене. Как в песне, Аригер.

– Хорошо, – грустно улыбнулся мальчишка и слабым шёпотом добавил, – мне пора, Игер.

– Куда же ты? – Чёрное древо приподнялся на койке, скудное окружение поплыло перед глазами.

Аригер повернулся к Игеру спиной. Фигура смело шагающего в неизвестность мальчишки плавно потеряла очертания и растворилась во мраке.

– Не бросай меня, прошу тебя, – Чёрное древо перевалился через край койки, холодная земля, уложенная отсыревшими коврами, устремилась навстречу и мягко чмокнула горящий лоб.

– Не бойся темноты, Игер, – донеслось слабое эхо, – не бойся темноты.

Аригер не вернулся. Окончательно пробудившись от тяжёлого сна, Чёрное древо долго изучал окружающий мир. Часть двухъярусных коек пустовала. Солдаты в серых одеждах больше не стояли за баррикадой. Но Керисар и его помощницы продолжали ухаживать за остатками больных. Игер самостоятельно поднялся с койки и направился к общему костру.

– Молодой человек, – лекарь подскочил к Чёрному древу и крепко обнял верного помощника, – вы одолели болезнь. Я очень боялся за вас.

Керисар усадил Игера на скрипучий стул и сунул в руки миску с горячей похлёбкой из мяса и овощей. Чёрное древо быстро справился со своей порцией, и внутри приятно потеплело.

– Болезнь отступила, мой друг, – продолжил Керисар. Скатившись по его щеке, маленькая слеза упала на затухающий под ногами уголёк. – Мы победили, Игер. Осталась лишь горстка больных.

– Победили, – шёпотом повторил Чёрное древо, поразившись невесомости произнесённого слова.

– Лунное братство держит Сатанитовый грот в осаде, – стукнув крохотным кулаком по колену, добавил лекарь, – солдаты опасаются штурма.

– Где Лексорк? – Игер жадно вцепился в горлышко погнутой фляги, огромными глотками опустошая сосуд. Керисар промолчал, крепко сжав пересохшие губы. Искры костра застыли в маленьких глазах. – Что случилось?

– В одиночку ушёл на разведку в самый нижний уровень города, в Подполье, – лекарь с трудом сглотнул слюну, – и не вернулся. Прошло часов шесть или больше.

Игер прикусил кулак, оставив бледный след от зубов, глубоко вдохнул, унимая гневную дрожь, резко встал со стула и уверенно направился к баррикаде. Взбудораженный Керисар подскочил к Чёрному древу, вцепившись крепкими пальцами в плечи:

– Ты ещё слишком слаб, – лекарь упёрся в Игера взглядом, – Белигер скоро вернётся и отправит на поиски солдат.

– Они могут не успеть, – арбалет Чёрного древа висел на двух крюках над стойкой для оружия недалеко от баррикады, там же лежали перевязанные верёвкой стрелы, – а я больше не допущу смерти своих друзей.

Керисар, прикусив губу, отступил, наблюдая за Игером. Чёрное древо зарядил арбалет и снял ближайший факел со стены.

– Проводи меня до Подполья, прошу, – он указал пальцем на проходившую мимо помощницу лекаря. Вздрогнув, женщина замерла с пустым тазом в руках, вопрошающе глядя на Керисара, который беззвучно шевелил губами. Маленькие серые глаза молили Игера остаться в лазарете. Чёрное древо подошёл к лекарю, положив ему ладонь на плечо, и твёрдо произнёс, – со мной всё будет хорошо. Не переживайте. Я найду Лексорка.

Керисар долго смотрел в глаза Игера, отыскивая в них хоть каплю сомнения. Он истерически улыбнулся и нервно кивнул наполовину облысевшей головой, одобрительно махнув помощнице жилистой рукой.

Яркий свет факелов и удивительно ясные взгляды спасённых жителей сопровождали женщину и Игера до самого нижнего уровня. Туннели наполнились детским смехом, сплетнями и бранью. Из-за пошарпанных дверей исходил запах свежей похлёбки или каши. Из узких коридоров сквозила жизнь. Однако, крепкий дух болезни сильно впитался в стены подземного города и навсегда врезался в сердца и память людей, переживших горе утраты. Порой смех сменялся плачем по близким, ушедшим к Солнцу, а ругань становилась молитвой.

– Держись вдоль правой стены, возвращайся той же дорогой, – посоветовала помощница, остановившись напротив резко уходящего вниз тёмного туннеля, откуда тянуло мерзким холодом и тоской, – в Подполье опасно, Игер.

– Вижу, нашёлся ещё один герой, – опираясь подбородком на рукоять деревянной трости, неподалёку сидел косоглазый старик, следящий за входом в Подполье, – удачи, смельчак.