Происки Чёрного древа

Судорожно трясясь от холода, Чёрное древо стремительно натягивал утеплённые штаны, упорно не сводя глаз с Горегонки, где, слегка зацепившись за прибрежный куст, тело развернулось головой в сторону течения реки. Игер с трудом натянул крепкие сапоги, и тепло постепенно окутало онемевшие стопы. Непослушные зубы непрерывно стучали, холодные капли стекали по заросшему короткой щетиной молодому лицу, а мокрые волосы слиплись на голове. Скользящий по реке покойник, блаженно прикрыв глаза, радовался скупым лучам Солнца. Пока Чёрное древо, натягивал одна на другую обе свои рубахи, Горегонка бережно отнесла труп подальше от стоянки путников. Игер застегнул кожаную куртку, накинув меховую накидку поверх, и сочувственным взглядом провожал покойника, пока тот не превратился в сплошную точку на коричнево-серой реке. Затем Чёрное древо молча поглотил свою порцию пригоревшей каши и долго сидел у костра, крепко вбив отречённый взгляд в затухающие угольки.

На разбросанные вдоль берега ошмётки плоти путники наткнулись через несколько дней на подходе к крохотной деревушке. Маленький зверёк, лакомившийся подарком Горегонки, испугался людей. Мелькнула покрытая серыми чешуйками спина, и животное ловко нырнуло в реку. Игер замер около разорванных останков, прикрыв рукою нос и рот. Он брезгливо разглядывал место трапезы неизвестного зверька, с усилием подавляя непокорную тошноту.

– По-видимому, нижняя половина тела покинула мёртвого хозяина, и Горегонка по частям выбросила её на берег. Рано или поздно, всё возвращается к земле, – монотонно прокомментировал Керисар, – пойдём, Игер. Неподалёку есть крохотная деревушка. Там мы сможем согреться и немного отдохнуть.

Из поселения навстречу путникам, разрубив вечернее небо пополам, взвилась ярко-оранжевая полоса. Горящая стрела неподалёку врезалась в землю. Другая горящая хищница мелькнула в воздухе, опустившись значительно дальше своей предшественницы, принудив Керисара и Игера отступить. Третья стрела, выпущенная вдогонку, прогрызла замёрзшую землю почти у самых ног ошарашенных путников.

– Нам здесь не рады, – лекарь потянул Чёрное древо за рукав, – нужно поскорее уходить отсюда.

– Нет, мы можем им всё объяснить, – недовольно воспротивился Игер, – люди впустят нас, когда узнают цель нашего похода.

– Молодой человек, – настойчиво протянул Керисар, сильнее вцепившись в руку Чёрного древа, – нам ясно намекнули, что тёплого приёма ждать не стоит. Зачем рисковать и тратить наше время понапрасну, Игер?

С утробным мычанием, Чёрное древо нехотя последовал за сгорбленным лекарем, который, постукивая посохом, двинулся в обход крохотной прибрежной деревушки. Когда темнота сгустилась так, что журчащая неподалёку Горегонка начала теряться из виду, они остановились на ночлег на небольшой возвышенности.

– Разжигать костёр слишком опасно, – с досадой в голосе произнёс Керисар, – ночь будет холодной, Игер, но мы справимся. Другого выхода нет.

– Неужели люди настолько озлоблены и напуганы, что не желают поделиться даже теплом? – с горечью прошептал Чёрное древо, бросив жалобный взгляд на крохотные огоньки деревни, игриво мерцающие вдали.

С тех пор каждое утро Игер просыпался от оглушительного лающего кашля. Лекарь сильно ослаб, и путники продвигались вперёд гораздо медленнее. Поздние осенние холода нагнали шествие к Приюту морозов и с невероятной жестокостью обрушились на путников, сокрушая костры ночных стоянок, без которых отныне невозможно дожить до рассвета. «Рыбий удел близко. Там мы сможем набраться сил и раздобыть лодку», – бесконечно скандировал Керисар, откашливая светло-жёлтые сгустки. На стоянках лекарь заваривал разнообразные лечебные травы, поддерживающие в немолодом теле стремительно затухающие силы.

Невысокий бревенчатый забор ограждал периметр маленькой рыбацкой деревни. Рыбий удел с протяжным скрипом распахнул пасть тяжёлых, обитых железными щитами, деревянных ворот, выплюнув навстречу путникам трёх незнакомцев. Обросший худощавый мужчина, шедший впереди, поддерживал красными сморщенными руками растянутый кожаный ремень. За ним, противно шмыгая носом, поспевал невысокий наголо бритый юноша с длинной острогой в руках. Путники замерли перед незнакомцами. Обросший мужчина вынул из кармана потрёпанный свёрток, жадно обхватил его кончик оранжево-серыми зубами и чиркнул спичкой. Густой белый дым частично скрыл обветренное покрытое шрамами лицо. Гноящиеся глаза презрительно скользили по Игеру и Керисару. Юноша выставил ржавую погнутую вилку остроги вперёд, с ужасом покосившись на арбалет Чёрного древа.

– Меня зовут Керисар, – лекарь протянул незнакомцу руку, обросший мужчина цокнул языком и смачно харкнул под ноги незваному гостю. Юноша нервно оскалился, отступив на шаг назад. Силуэты страха и ненависти плясали в его маленьких глубоко посаженных глазах.

– Мне плевать на ваши имена, – прохрипел подоспевший горбатый старик, старейшина Рыбьего удела. Глубокие морщины изрезали обветренное лицо. Из-под капюшона торчали клочья спутанных седых волос. Годы высосали огонёк жизни из бледных глаз.