Проходки за кулисы. Бурная жизнь с Дэвидом Боуи

Один из примеров – Бекенгэмский Фри-фестиваль, хиппи-вечеринка под открытым небом, отражавшая Дэвидовские фолк-популистские ценности и его “Артс-Лэб”’овский подход к музыкальной сцене. Он аранжировал шоу для музыкантов и других деятелей “Артс-Лэб” – и очень успешно. Пришли около пяти тысяч зрителей и участников, людей самого разного сорта, и все происходило мирно, приятно и пристойно. До такой степени, что даже районные мэр и шеф полиции поздравили Дэвида с удачно проведенной работой.

Дэвид выступал в этот день добрые полтора часа, исполнив, среди прочего, регги-версию “Space Oddity” (да-да, честно!), но в остальном я не очень хорошо знаю, что происходило на сцене. Я помогала Мэри Финниган со списком выступавших и улаживанием дел с властями, а потом провела почти весь фестивальный день, окутанная дымом от гриля, подавая бесконечные тарелки удолбанным юным бекенгэмцам. Что, должна сказать, меня очень радовало. Кормежка тех пяти тысяч была весьма доходным делом: они трескали хорошо и от души – и совсем не какую-нибудь макробиотическую чушь, дружок, нет-нет! Здоровые куски жареного мяса – целыми кучами. И мы сорвали куш, прямо, как бандиты. Моя кухонная операция принесла 2.000 фунтов, что равнялось тогда 5.000 долларов, а по тем временам это была целая куча денег. Более чем неустойчивые финансы “Артистической Лаборатории” (не говоря уж о таковых самого Дэвида), весьма окрепли под конец дня. Так что, с точки зрения выручки, Фри-фестиваль был очень крут.

Еще одна задача была выполнена мной, когда Дэвид позвонил с Мальты Мэри Финниган, у которой я жила, пока он разъезжал по международным песенным фестивалям. Он был ужасно недоволен. Он ненавидел эту постную музыкальную среду, в которой оказался, ненавидел темно-синий костюмчик, который вынужден был таскать, и ненавидел тот факт, что человек, “заставивший” его носить этот костюм – Кен Питт – не давал ему покоя ни днем, ни ночью. Ему была невыносима мысль, что вся эта сцена – с Кеном Питтом, шестифутовыми нордическими богинями, маленькими итальянскими двойняшками, певшими для своих плюшевых мишек, йодлерами и миловидными “суперзвездами” из Восточного блока, короче, типичный конкурс Евровидения – продлится и дальше в Монсуммано Терме, горном курорте под Пизой.

Я выслушала все это, быстро кое-что прикинула в уме и сказала:

“Окей, Дэвид, встретимся в Монсуммано Терме”.

Неожиданно повисла тишина, потом он переспросил: “Что-что?”

“Встретимся в Монсумманно Терме, я говорю. Если у тебя такие проблемы, я просто приеду и улажу их. Окей?”

Это были магические слова. Его голос мгновенно потерял страдальческое напряжение, мы быстро обсудили пару деталей, сказали друг другу пару нежностей, и он повесил трубку. Я начала собираться в Италию.

В те дни, задолго до большого успеха, ни Дэвид, ни я не могли так вот просто “собраться в Италию”: у нас не было денег. Но случилось так, что у меня был неиспользованный билет домой на Кипр, так что я организовала пересадку в Италии, забронировала полет, и отправилась. Взяла такси до гор, нашла этот прекрасный курорт, устроилась в номере, забронированном для Дэвида с Кеном Питтом, и стала ждать своего мэна. Эй, presto, мальчики!

Дэвид был в восторге. Кен – нет. Ему пришлось искать другой номер, но не думаю, что его беспокоили именно неудобства. Нет ничего, видит Бог, сравнимого с яростью отверженного педика.

Мое появление не предвещало Кену ничего хорошего. Перед отъездом из Англии я отправилась на Кенсингтонскую блошинку и купила подобающий наряд: для юной хиппи-леди – милое ультраромантическое белое кружевное платье в викторианском стиле, чтобы носить вместе с цветами в волосах, а для красивого нежного молодого джентльмена – кремовую викторианскую же шелковую рубашку с рукавами пузырем и очень-очень узкие черные бархатные брюки.

Именно в таком наряде, – а не в кабаре-костюмчике, определявшим то, каким его видел Кен, – да еще с этой своей ПРОКЛЯТУЩЕЙ подружкой под ручку, Дэвид и выступил на конкурсе (и великолепно!). Это был сплошной отрыв, должна я вам сказать. Помню, как мы спускались по лестнице отеля под взглядами публики, и как у всех коллективно отпали челюсти. Не думаю, что эти люди КОГДА-ЛИБО в своей жизни видели настоящих первоклассных хиппи, но – видели или нет – мы им понравились: мы устроили им праздник. И Дэвид, конечно же, выиграл конкурс.

Мы изобразилили великое шоу, и Дэвид был очень доволен. Было чудесно, что он выиграл конкурс, но самым чудесным было то, что он сделал это ПО-СВОЕМУ, в СВОЕМ стиле, сделал СВОЕ заявление. Он оценил мою работу, и, думаю, крепко усвоил урок: Энджи делает для Дэвида правильные вещи.

Кен Питт тоже видел, как Дэвид усваивает этот урок, и не думаю, что ему это нравилось. Я сочувствовала ему, но, в конце концов, это были его проблемы. Ну да, верно, потом они стали и моими, но это уже другая история.