Проходные дворы

В коридор вышла миловидная девушка в халате.

— Выдайте вещи добровольно, Лена, — предложил Чванов.

А через десять дней, когда уже делом вовсю занимался следователь, в кабинет Чванова ворвался генерал-лейтенант авиации. Чванов посмотрел на него и обомлел — это был Василий Сталин. Совсем недавно Никита Хрущев помиловал его, вернул ордена и генеральские погоны. Сын покойного вождя начал орать с порога.

— Товарищ генерал, — сказал Чванов, — я слушать этого не желаю! — Он встал и вышел из комнаты.

Через час его вызвал комиссар Парфентьев, начальник МУРа.

— Ну что, Володя, испугался? — засмеялся он.

— Не успел.

— А ты представь, если бы он года два или три назад к тебе пришел. Где бы ты был?

Чванов промолчал. Об этом даже думать не хотелось.

Но Василий Сталин все-таки добился своего. Футболиста отпустили «по подписке о невыезде», а на суде он получил два года условно.

Даже после опалы имя Сталина значило очень много. Генерал Василий помог своему дружку-футболисту. На такой поступок в его обстоятельствах был способен не каждый.

* * *

Наш дом построен весьма интересно. Стены между квартирами сделаны настолько тонкими, что можно услышать все, о чем громко говорят в соседней квартире. Это очень удобно, учитывая, что в 30-е годы подслушивание осуществлялось чувствительными мембранами. Потом опертехника шагнула вперед, а звукопроницаемые стены остались на «радость» соседям.

Когда мы переносили вещи в «нехорошую» квартиру, наш комендант Женя, ходячая энциклопедия нашего дома, сказал:

— Правильно делаешь, что переезжаешь в сталинскую квартиру. В ней ори, танцуй — никто не услышит.

— Почему? — удивился я, прожив почти двенадцать лет с соседом-алкашом, бывшим наркомовским сынком.

— Пошли.

Мы пришли в соседний подъезд, поднялись на пятый этаж и вошли в сопредельную квартиру.

— Слушай.

Из-за стены доносился еле уловимый шум, хотя там двигали мебель, матерились грузчики, стучали молотки…

Все дело в том, что Василий Сталин, окончивший Липецкое училище и выпущенный не как все его однокашники лейтенантом, а капитаном, сразу же получил квартиру в Доме правительства.

В 1941 году, когда в небе шла безжалостная рубка, Василию Сталину повесили очередную шпалу и сделали его инспектором авиации.

Кстати, надо сказать, что в небе над Москвой дрались сын Микояна, погибший потом в налете на Кенигсберг, и майор авиации Леонид Хрущев. А инспектор авиации весело жил в доме № 2 по улице Серафимовича.

В 181-й квартире Дома на набережной гуляла самая модная столичная тусовка. Каждый вечер приглашался джаз. Здесь бывали Алексей Каплер, Константин Симонов, известные актеры и футболисты. За стеной проживал соратник Ленина И.Ф. Петров, чудом не расстрелянный на Лубянке.

Он написал письмо Сталину, но Поскребышев не стал обременять вождя столь мелким вопросом, и через несколько дней ребята Власика перетащили шмотки Петрова в другой подъезд.

В квартиру народного академика въехал управделами ЦК КПСС, он и сделал звукоизоляцию, на наше счастье.

О том, как гуляли в моей нынешней квартире, я узнал случайно, как ни странно, в городе Целинограде много лет назад.

Итак, Целиноград. 15 мая 1963 года. Ресторан «Ишим». Празднуем мое тридцатилетие. Через два дня я уезжаю в Москву, проработав в этом городе два года.

Ресторан опустел, наступила ночь, только мы с приятелем остались догуливать мой двойной праздник. К нашему столу подсел аккордеонист Леня из ресторанного оркестра.

Он родился и когда-то жил в Москве. В 44-м его посадили по 58–10, потом ссылка в Акмолинск, так тогда именовалась столица Целинного края, здесь он и осел.

— Уезжаешь?

— Уезжаю.

— Поклонись от меня Москве. Особенно «Дому правительства».

— Почему ему?

— А из-за него я и подсел. Наш джаз играл на квартире Васи Сталина. Особенно сильно гуляли на Новый год. Там на моих глазах Алеша Каплер «заклеил» дочку Сталина. Его потом посадили, ну а меня чуть позже забрали, я по пьяни в компании лабухов эту историю рассказал.

Тогда я еще не знал подробностей романа, начавшегося в моей будущей квартире. Теперь мне известно о нем гораздо больше.

* * *

Итак, тридцативосьмилетний известный кинодраматург, автор сценариев «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году», «Три товарища», «Шахтеры», «Котовский», «Она защищает Родину», человек, весьма обласканный режимом, влюбился на новогодней вечеринке в десятиклассницу Светлану Сталину.

Позже Борис Войтехов, журналист и кинодраматург, человек весьма заметный в московской светской тусовке тех лет, говорил мне, что Каплер действительно увлекся этой молоденькой девочкой.

Это был платонический роман. Алексей Каплер приносил Светлане хорошие книги, в просмотровом зале Комитета по кинематографии показывал американскую классику тех лет. Они гуляли по заснеженной Москве, ходили в театры. Ну, кажется, чего особенного?

Если бы не два обстоятельства. Первое и самое главное — это сам вождь. А второе — национальность Алексея Яковлевича Каплера. Понятно, что его предупредили и отправили военным корреспондентом в Сталинград. Вот там-то Каплер и совершил главное преступление.