Прохоровка. Без грифа секретности.

Странно, но советские авторы фундаментальных исследований Курской битвы почти не использовали документы другой стороны, в частности, данные военного архива ФРГ. Видимо, потому, что они не вписывались в идеологические рамки, очерченные военным отделом ЦК КПСС. На состоявшейся в 1968 году военно-научной конференции, посвященной 25-й годовщине победы в битве под Курском, которая вызвала большой интерес общественности, не нашли отражения многие аспекты сражений в июле — августе 1943 года. Поэтому в заключительной статье сборника, в котором были обобщены материалы конференции, было подчеркнуто, что «при изучении Курской битвы необходимо обращать внимание не только на положительный, но и на отрицательный опыт, поскольку последний бывает не менее ценным для извлечения практических уроков».

Далее, по существу от имени редакции сборника, был сделан довольно смелый для того времени вывод: «При исследовании событий Курской битвы, как и других битв и операций минувшей войны, крайне желательно подвергнуть специальному рассмотрению вопрос о потерях, показав при этом соответствие затрат достигнутым результатам. Всестороннее раскрытие этого важного вопроса позволило бы увидеть сравнительный вклад фронтов и армий в общее дело разгрома врага под Курском, дало бы возможность более объективно оценить роль отдельных объединений и военачальников в достижении победы в Курской битве»^{4}

.

К сожалению, чтобы ответить на поставленные острые вопросы, не хватило и трех с половиной последующих десятилетий. Между тем интерес к Прохоровскому сражению не спадает. В научный оборот вводятся все новые и новые документы советских и немецких архивов, использование которых позволило по-новому взглянуть на, казалось бы, хорошо известные события. Однако давно обветшавшие стереотипы оказались весьма живучими. В многочисленных публикациях, особенно приуроченных к юбилеям битвы, по-прежнему повторяются легенды и домыслы, рожденные на основе требований советской идеологической и военной цензуры.

Автор предлагаемой вниманию читателя книги — кандидат военных наук, член Союза журналистов России полковник в отставке Л.H. Лопуховский — неоднократно выступал в печати, пытаясь найти ответы на некоторые вопросы, связанные с событиями, разыгравшимися на южном фасе Курского выступа^{5}

. На основе анализа документов советских и немецких военных архивов он показывает реальный боевой состав войск противостоящих сторон, сложившееся соотношение в силах и средствах по этапам операции и ход боевых действий. Сопоставление документов наших и немецких архивов позволило ему обратить внимание на противоречия в изложении противоборствующими сторонами одних и тех же событий и выявить целый ряд случаев намеренного искажения истины в описании боевых действий в наших официальных изданиях и мемуарной литературе.

Приводимые в книге факты еще раз подтверждают вывод, что 12 июля под Прохоровкой между рекой Псёл и железной дорогой не было встречного танкового сражения, как не было и превосходства противника в танках. Враг подготовился к отражению контрудара, попытавшись одновременно охватить фланги нашей основной танковой группировки. Двум танковым корпусам Ротмистрова на «танковом поле» противостояла танковая дивизия «Адольф Гитлер», фланги которой обеспечивали частью сил две другие танковые дивизии GC. Только в этой дивизии, по которой пришелся удар главных сил нашей танковой армии, в числе 60 линейных танков было 47 модернизированных T-IV и 4 T-VI («тигр»). И, кроме того, 49 бронированных самоходных установок, в том числе: 20 «Мардер», 5 150-мм гаубиц «Хуммель» и 12 105-мм «Веспе», 12 «Грилле», а также не менее 51 противотанкового орудия. Действия корпуса СС поддерживало порядка 150–160 полевых орудий, не считая шестиствольных минометов. Всего в обороне дефиле было задействовано не менее 300 средств борьбы с танками при средней их плотности более 40 единиц на 1 км фронта.