Проклятая квартира [сборник 1995, худож. П. Иващенко]

А что же Аэлита? Какой конец может быть, если не сообщить, что же произошло с российской Золушкой? Так вот, прежде всего существует масса слухов, один другого «достовернее». Судите сами.

Говорят, например, что Аэлита вышла замуж за какого-то очень богатого шведа и теперь процветает в Скандинавии. Но потом выяснилось, что все сторонники этой версии в свое время посмотрели кинофильм «Интердевочка» с аналогичным финалом.

Говорят еще, что Аэлиту видели в какой-то загородной резиденции «крутых людей», где она играла роль хозяйки дома или главной дамы в этом самом доме. Но кто же пустит посторонних свидетелей в такую резиденцию?

А еще говорят, что Аэлита все-таки уехала к себе в Городищи и открыла там модный салон. Теперь в эти самые Городищи ездят все те, кому некогда ждать очереди у Славы Зайцева, а в Париж по каким-то причинам ехать не с руки.

Но все эти слухи на самом деле достоверны только в одном пункте: Аэлита уехала. Уехала, не предъявив ни малейших претензий на какую-то там жилплощадь или материальные блага. Даже простенького колечка из фамильных ценностей не прихватила. Взяла только подарки бывшего мужа да личные вещи.

Звучит, конечно, как «очевидное — невероятное», и верится с трудом. Тем не менее это так. Не нужна Аэлите московская жилплощадь и семейные бриллианты и изумруды Бережко ни к чему. Наоборот — помешали бы воплотить в жизнь следующий этап.

Аэлита не стала менять ни образа жизни, ни рода занятий. Только переехала в Санкт-Петербург, где поселилась у вдовы всемирно известного музыканта, бывшего друга-соперника Нины Филипповны по консерватории. Фамилия нам ни к чему, а зовут почтенную даму Стелла Станиславовна. Она-то и приняла беглянку с распростертыми объятиями, измучившись вдовьим одиночеством и устав единолично нести тяжкое бремя хозяйки элегантного и респектабельного «открытого дома». Великосветского салона, если хотите. Да и получить компаньонку, экономку, стряпуху и горничную в одном лице за «стол и кров» — плохо ли? Тем более такую, которая привлекает в дом самое изысканное общество? И которая так крепко насолила задавакам Бережко?

Аэлита и цели своей не поменяла. По-прежнему ищет мужа, способного создать для нее достойные условия жизни. Лучше всего, конечно, в заграничной командировке. Но можно и на родине. Главное, чтобы был не слишком молод, недурен собой, умен и хорошо обеспечен. Ну и, конечно, холост. В крайнем случае уже давно разведен. Дважды наступать на одни и те же грабли — не в характере нашей героини.

Стелла Станиславовна души в ней не чает, одобряет все ее планы и просит только об одном: не покидать ее до конца. Прописка в городе на Неве у Аэлиты уже есть, да и завещать немалое состояние, в том числе и огромную квартиру на Малой Морской улице, одинокая вдова собирается именно ей. Так что Аэлита подумывает: а нужен ли ей при этом муж вообще?

Что ж, поживем — посмотрим.

Проклятая квартира

Глава первая

Наследники и подселенцы

История, которую я хочу вам рассказать, началась давным-давно, когда москвичей еще не испортил квартирный вопрос, а в центре столицы находились не офисы и фирмы, а жилые дома: одно-, двухэтажные особняки и четырех-пятиэтажные «высотки», так называемые доходные дома. Такой четырехэтажный дом, построенный в самом начале нашего века, стоит в одном из арбатских переулков — Чистом, который выходит на улицу Пречистенка (в советское время — Кропоткинскую). Дом, в общем-то, ничем не примечательный, поскольку никто из революционных деятелей и даже крупных ученых или там архитекторов в нем не живал. Посему мемориальной доски нет и теперь уже, конечно, не будет. А жаль.

Ибо в этом доме, в бельэтаже (по-современному — на втором этаже), до прошлого года находилась квартира, которую в свое время обессмертил Михаил Булгаков в повести «Собачье сердце». Легенда гласит: где-то в середине 20-х годов писатель пришел в гости к каким-то своим родственникам в эту самую квартиру. И она произвела на него такое впечатление своей планировкой и размерами, что Мастер поселил в ней одного из своих литературных героев — профессора Преображенского, который превратил собаку в человека и обратно. А еще профессор успешно отбивался от притязаний «жилтоварищества», пытавшегося превратить его «отдельную семикомнатную» в коммунальную…

Настоящая история квартиры куда более драматична, хотя обходилось все без чудесных превращений и прочих бесовских штучек, от которых ум за разум заходит. До пятидесятых годов, то есть почти тридцать лет, квартира «выбирала» себе жильцов. Похоже было на конкурсный отбор в труппу, призванную сыграть в стенах оной квартиры коммунальную драму: жестокую, нелепую, сентиментальную, временами поднимавшуюся до трагедии, а временами смахивавшую на балаган. Но — все по порядку.

* * *