Проклятая квартира (сборник)

Первый и, надеюсь, последний раз в жизни гнал машину так, как это любит Вера. На спидометр даже не смотрел, чтобы зря не расстраиваться и не отвлекаться. На милицию тоже не реагировал — ехал, похоже, под непрерывный аккомпанемент свистков. Каким чудом никого не сбил и ни во что не вмазался — удивляюсь по сей день.

Говорят, в стрессовых ситуациях у человека обостряются все чувства. Если, конечно, полностью не атрофируются. Со мной, к счастью, было первое. Обычно соображаю не слишком быстро, но в этой сумасшедшей поездке мозг работал, как компьютер. И то, что никак не вписывалось в схему, фрагмент за фрагментом укладывалось в стройную картину. Не слишком, кстати, сложную.

Конечно, потребуются проверки. Но и так в принципе было ясно: пострадавший банк, скорее всего, исчез бы в ближайшие несколько дней к неописуемой трагедии одураченных вкладчиков. Говоря научно, обанкротился бы. Президент уже уехал за границу, вице-президент, насколько мне было известно, должен был присоединиться к нему со дня на день. По-видимому, он оставался, чтобы доделать какие-то формальности, дошлифовать мелочи. Но не успел — получил пулю. От Иннокентия?

Полная чушь! Ведь этот самый Игнатенко обмолвился, что компаньоны — бывшие. Значит, с их отъездом и ликвидацией банка он лишался своей «законной» доли пирога. И пошел ва-банк, простите за невольный каламбур, лишь бы отыграть свое, пусть даже ценой крови. Иннокентия должны были убить там же, в самом офисе или около него, как только он передал бы Всеволоду Эмильевичу нечто. Но что именно? Вот это, пожалуй, и было последним, недостающим звеном. Узнать, за чем охотились и что охраняли бывшие и нынешние «банкиры» и их помощники, и дело решится само собой.

Главное, имелось четкое впечатление, что речь об этом «нечто» возникала, и неоднократно. И в повествовании Иннокентия, и в рассказе Екатерины Павловны проскальзывала какая-то мелочь, несообразица, одинаково удивлявшая их обоих.

Но они ее не фиксировали, поэтому и я никак не мог вспомнить, что именно. Без конца спотыкался именно здесь, пытался повернуть дело то так, то эдак, а все равно упирался в стену.

Очень плохо (хотя вполне естественно) было и то, что в деле замешаны профессиональные уголовники. Какими бы «крутыми» ни казались сами себе большинство свежеиспеченных банкиров, бизнесменов и прочих коммерсантов, «совковое» прошлое оставило на их психике неизгладимый отпечаток. Если, конечно, это прошлое не было уголовным. Но бывшему инженеру, преподавателю, научному сотруднику — кто там у них деньги считает — очень трудно, практически невозможно убить. Поэтому чаще убивают их, несмотря на телохранителей и прочие меры предосторожности. Для Всеволода Игнатенко убить человека — почти гамлетовский вопрос, уверен. Для Генки Белова — Таракана — раз плюнуть. А вместе, как говорилось в одном всенародно любимом фильме, они делают общее дело. И не без успеха.

И Вера, как бы она ни хорохорилась, вряд ли сможет выстрелить в живого человека. Толку от ее пистолета не больше, чем от детского пугача. Хотя она неплохая актриса и в принципе может изобразить женщину-полицейского из американского боевика. Только, боюсь, Генка Белов выстрелит раньше. Или выбьет у нее оружие и придушит. Он ведь не играет и не рассуждает, он действует так, как привык действовать. Он — профессионал, а все остальные — жалкие дилетанты.

Старое правило: достал пистолет — стреляй. Или враг выстрелит. Вот почему я и не понимаю всякие там зажигалки-пистолеты, духовые пукалки и прочие газовые игрушки. На любую пукалку может явиться «Макаров». Такие вот дела.

Ворота дачи Вериного дяди были заперты, калитка — тоже. Все по моим инструкциям, но… Но перед воротами отчетливо виднелись свеженькие следы шин. Здесь было как минимум две машины, причем одна — моей подруги. Какого черта она здесь делает? Или это осталось с утра? Вряд ли, тогда было сухо, днем прошел дождь, и машина была здесь уже после. Интересное кино…

Настолько интересное, что решил вспомнить молодость и полез через забор, хотя в принципе рисковал нарваться на что угодно. От злой собаки до хорошего заряда дроби, если у Викентия Эдуардовича имелось ружье. Хотя смутно помнилось, что ни ружья, ни собаки не было. Так что имело смысл рискнуть.

В доме было освещено только одно окно. Зато за воротами стояли две машины. Верина «Волга», естественно, и… Не поверил глазам: «БМВ»! Синяя. Чиркнул спичкой и увидел номер, который и до этого знал наизусть, «Я 77–77 ММ». За один такой номер большие деньги надо было заплатить. Престижно! Только на машине с таким номером лучше не ввязываться в дорожно-транспортные происшествия, тем более в уголовные дела. Даже дебил запомнит с первого раза.

Значит, Игнатенко (или тот, кто ездит на его машине) здесь. И Вера… Дело становилось хуже с каждой минутой. В доме — старик, старуха, маленький ребенок. Еще женщина, хоть и храбрая, но… в общем, женщина. И как минимум один бандит и неизвестно сколько его… кого?.. — сообщников?.. подельщиков?.. нанимателей?..