Проклятая квартира (сборник)

Во время его недолгого отсутствия я спросила у Веры:

— Сделал предложение?

— Обязательно.

— А ты?

— А я не маленькая девочка. Сказала, что сначала нужно попробовать, подходим ли мы друг другу…

— И что теперь?

— Теперь наберись терпения. Уже скоро.

И действительно, несколько часов спустя, поздно вечером, Вера проскользнула в мою комнату, заходясь от тихого хохота. А отсмеявшись, сказала:

— Запоминай, пригодится, когда вылечишься. Отличный способ дать любому мужику не только по мозгам, но и… В общем, мой потенциальный жених старался, как мог. Выложился до предела. Честно говоря, мне даже трудно было сдерживаться и притворяться, что я ничего не испытываю. Два часа это продолжалось. Наконец он рухнул без сил, а я его спрашиваю: «Как, и это все?!!» Абзац. Теперь он к женщине полгода близко не подойдет. Может, для разнообразия еще его друга соблазнить? И потом сказать Никите, что вот это класс…

— Не надо, — тихо сказала я, разом перестав смеяться.

Вера внимательно взглянула и кивнула головой:

— Не буду, поняла. Довольно и этого. Завтра завершаю свои дела, точнее, устраиваю банкет по случаю удачной покупки. Еще один сюрприз твоему соседу. А ты через неделю улетаешь — вот твой паспорт и билет. Начинай собираться.

Я схватила Веру за руку:

— Послушай, мне надо тебе что-то сказать. Точнее, показать или отдать, в общем, не знаю. Сама поймешь. Никита из комнаты не выйдет?

— До утра точно нет.

И тогда я покатила свою коляску в кухню, а оттуда — в комнатку для прислуги, давно заваленную всяким хламом и заставленную пустыми бутылками. А там попросила отодрать от стены железный лист. Вере это удалось не без труда, но наконец усилия увенчались успехом, и из образовавшейся в стене дыры она вытащила большую жестяную банку, залитую воском.

Запершись в моей комнате, мы вскрыли жестянку, и оттуда на кровать посыпались с мягким звоном золотые кружочки. Пять тысяч царских червонцев. Наследство бабы Фроси.

— Милая моя, — потрясенно сказала Вера, — да ты миллионерша! Теперь ты можешь все оплатить сама — и лечение, и свою жизнь здесь, когда вернешься, или там, если останешься. Неужели у тебя не было никого, кому бы ты могла довериться, кто мог бы тебе помочь?

Я покачала головой.

Глава одиннадцатая

Как в кино… не будет

Приезд Веры внес в мою жизнь столько всего нового, что в первые дни я буквально потеряла голову. Мне все казалось, что это сон, сказка, розыгрыш. Словом, что угодно, только не реальность. С какой стати ей хлопотать о давно оставленной в Москве соседке по коммунальной квартире? Любой нормальный человек попытался бы забыть все, связанное с нелегким прошлым, как кошмарный сон. И — на тебе!

В излечение, честно говоря, не очень верилось. Но вырваться на какое-то время из замкнутого пространства, увидеть людей, свет — в прямом и переносном смысле этого слова… Кто бы отказался от этого? Пожалуй, только тот, кто связан обязательствами перед родителями, детьми, близкими. У меня же не было никого, кроме… Славы. Но даже я понимала, насколько это несерьезно в плане будущего. Ирина? Дважды Вера отправляла меня на машине к ней в гости. Этих двух раз оказалось вполне достаточно, чтобы понять: мы отвыкли друг от друга. У Ирины была своя жизнь, работа, любимый…

Я же, наблюдая за Верой, задалась вопросом: что произошло с жестокой, циничной, озлобленной на весь мир девчонкой, которая уехала отсюда? Откуда эта деловая хватка, хорошие манеры, способность думать не только о своих, но и о чужих делах? В ответ на мой прямой вопрос Вера пожала плечами и задумалась. Потом сказала:

— Знаешь, наверное, это в основном пример «гадов-капиталистов». Там, конечно, своего дерьма хватает, но они мне показали, что можно быть добрыми — не добренькими, а именно добрыми! — и милосердными, не впадая при этом в слюнявую сентиментальность. И сочетать это с высоким профессионализмом, прекрасным знанием дела и всем прочим. Они не швыряют деньги на благотворительность вообще, как у нас — нищему в шапку. Просто, например, бесплатно лечат в какой-то клинике вполне определенное число бедных. На это существует специальный фонд. А для людей состоятельных — плата настоящая.

— А как с твоим кредо, что теперь все мужчины будут платить? — не удержалась я. Злая становлюсь, ядовитая. Возраст, наверное. Или комплекс калеки.

Вера, однако, не обиделась:

— А с моим кредо все по-прежнему. Только продаю совершенно другое. Там, в Америке, я поняла, что торговать собою можно только в двух случаях. Если больше ничего не умеешь делать и если иначе можно умереть с голоду: другой работы нет. И еще спасибо Семену, он буквально заставил меня учиться. Сказал, что не даст развода, пока я не начну свободно говорить по-английски и не получу специальность. Вот я и изучила гостиничное дело. А потом встретила своего второго мужа. Он, кстати, до сих пор считает, что отбил меня у Семена. Так что замуж я выходила очень романтично, через неделю после развода. Друзья Софы, юристы, составили мне брачный контракт.

— А почему вы развелись?