Проклятая ведьма! или Пока смерть не разлучит нас

Хозяйка нас встречала с распростертыми объятиями и с широкой, искренней улыбкой на губах. Ее глаза сияли так, словно мы подарили ей надежду. Видимо, дела у этого дома совсем плохи, хотя он находится в самом центре.

— Идемте, идемте! — зазывала нас хозяйка на второй этаж. — Я выделю вам самые лучшие комнаты! Всего месяц назад обновила ремонт!

Мы преодолели два лестничных пролета, и оказались в светлом коридоре, где стены, на которых висели небольшие картины, были нежно-лилового оттенка, а в воздухе свежо пахло травами. Лишь у окна в конце коридора располагался небольшой белый столик, на котором стояла ваза, в коей находились небольшие подсолнухи.

— Проходите. — сказала хозяйка, открыв дверь и пропустив меня и Таню внутрь.

Мужчины уже скрылись в снятых комнатах, а Тане было интересно посмотреть, где эту ночь проведу я. Все комнаты отличались, словно бы у каждой из них была своя душа. Какая-то была светлая и уютная, какая-то темная, мрачная, но все равно цепляла чем-то — в такой-то и остановился проклятийник.

— Располагайтесь. — хозяйка вышла в коридор и тут же вернулась обратно, вспомнив. — Если что-то будет нужно, подергайте за вот эту веревочку, — она пальцем указала, где та находится. — И мои дочери помогут.

— Спасибо. — поблагодарила я, улыбнувшись уголками губ.

— Отдыхайте. — женщина ушла, закрыв за собой дверь.

— Ты заметила, как здесь уютно? — спросила у меня Таня, осматривая спальню.

Я села на край односпальной кровати, сняла обувь, из-за которой у меня на пальцах появились мозоли, и со стоном пошевелила пальцами ног.

— Здесь сильный источник. По всей видимости, это он поддерживает все в поселении.

— Нечасто такое встретишь.

— Это точно.

Пока Таня, осматриваясь, обходила комнату и заглядывала в шкафчики, я втерла в ноги лечебную мазь, из-за которой стертые в кровь мозоли ныли. Завтра все исчезнет, ну а сегодня придется потерпеть.

Тяжело вздохнув, Танька поделилась:

— Будь возможность, я бы здесь осталась жить.

Я подняла на нее глаза, приготовилась сказать, что тоже, но потом что-то меня остановило. Я задумалась, прикинула, как бы мы жили здесь, и поняла, что надолго бы нас не хватило. Или только меня?

Я уже и не помню, каково это жить в спокойствии, без страха, однообразно. С 12 лет моя жизнь стала динамичной, опасной, непредсказуемой. И я уже привыкла к этому, хотя моментами хочу обрести покой. Но это так, минутная слабость..

— Только представь, — продолжила Таня, повернувшись ко мне. — Уютный дом где-нибудь на краю деревни, небольшой сад, выращенный собственными руками, банька, в которой бы парились каждую неделю и мы… все вместе. Никаких опасностей. Стабильность..

Я опустила взгляд на пол, чувствуя, что в горле появился ком.

— А еще… — по голосу стало понятно, что Таня улыбается. — Любовь… Настоящая, искренняя и светлая.

Это меня удивило. Выгнув левую бровь, я посмотрела на подругу.

— Любовь? Тань, тебе пыльца в голову ударила?

— Ну а что?

— Танюша, а не ты ли всего-то два месяца назад заявляла, что больше ни-ни в эту петлю, ведь все мужики — уроды, парнокопытные сволочи, думающие только членом и пускающие слюни на каждую встречную?

— Между прочим, тогда мне разбили сердце! — она скрестила руки на груди. — И вообще, зачем ты напомнила мне о Хулио?! У меня теперь душа ныть будет!

Если бы не тень боли в глазах подруги, я бы фыркнула, а тут пришлось прикусить язык и виновато потупить взгляд в пол.

— Прости. Просто ты не вспоминала о нем уже давно, вот я и подумала, что все… как ты там говорила? Любовь усохла и сгнили помидоры?

Танька заливисто рассмеялась, а я ощутила облегчение. Не хочу, чтобы она грустила. Из-за такого-то страшилы причем! Как вспомню, аж в дрожь бросает. Не зря говорят, любовь слепа.

— Любовь прошла, завяли помидоры. — вытерев выступившие слезы, сказала сквозь смех Таня. — Но смысл примерно тот же.

Про Хулио мы удачно забыли. Таня еще некоторое время посидела со мной, пока наши помощники изучали окрестность, а когда они вернулись, подруга вместе с Бякой пошла к себе, Мурз занял кресло, в которое с наслаждением сначала вкогтился, а уж потом примостил свою пушистую задницу, а Пузя плюхнулся на кровать, довольно раскинув лапки.

— Как вам эта деревенька? — спросила я. — Нравится?

— Нет. — сразу отрезал Мурз.

— Тебе ничего не нравится. — фыркнула я и посмотрела на Пузю.

— Поддерживаю кота. — сказал он.

— Предатель. Но я не понимаю, что вас не устраивает?

— Подозрительно хорошо здесь. Так не бывает. Что-то да должно портить жизнь.

— Что-то ее и портит. — сказал Мурз. — Иначе бы на этом месте уже бы давно разросся большой город: источник-то сильный. А жителей не больше двух сотен. Поэтому, чем скорее мы отсюда свалим, тем лучше.

Я только собиралась задать вопрос, как в дверь комнаты постучали, а затем вошла молодая девушка примерно моего возраста. Рыженькая, миленькая, но шрамы на руках… у меня тут же сдавило горло, стоило их увидеть. Девушка же даже не смутилась, словно уже привыкла, что все пялятся.

Я заставила поднять взгляд на ее лицо, и наши взгляды встретились. Карие глаза светились счастьем.