Проклятие дворфа

Вино оказалось превосходным на вкус, и имело весьма ощутимый градус. Замахнув по паре глиняных кружек божественного напитка, тролли изрядно захмелели. А вскоре потеряли счет проглоченным кружкам вина, тем более, что до дна бочонка по-прежнему было далеко. А когда приятели Умбарка уже с трудом ворочали языками, в их одурманенные алкоголем мозги пришла мысль о том, что неплохо бы заняться дележем добычи. Выпивка и еда считались общим имуществом преступной семьи, не подлежащим разделу. Но серебро, золото, украшения из благородных металлов, и драгоценные камни подлежали разделу. По совести и по справедливости. Получивший свою долю тролль волен был распорядиться ею по собственному усмотрению. Носить сокровища при себе, зашив их в пояс, или упрятав в расшитый узорами кожаный кисет, или же зарыть где-нибудь в укромном месте. Если тролль умирал, накопленные им богатства делились поровну между всеми членами банды. Если же его сокровища были спрятаны в земле, то они становились кладом, который терпеливо ждал нового хозяина бессчетное множество лет.

И хотя Умбарк старался разделить сокровища поровну, это у него получалось плохо, и виной всему выпивка затуманившая мозги троллей, сделав их слишком подозрительными и дотошными. И если при дележе золотых монет никаких эксцессов не наблюдалось, то обстановка стала потихоньку накаляться при дележке драгоценных камней, став просто взрывоопасной, когда дело дошло до золотых изделий украшенных вставками из драгоценных камней. И хотя Умбарк старался разделить все по-честному, по совести, троллям казалось, что он пытается их обмануть, забрать все самое ценное себе, сбагрив им ничего не стоящие побрякушки. И чем больше вина оказывалось в их бездонных желудках, тем со все большей злостью смотрели они на Умбарка, и друг на друга.

А затем случился взрыв. С очередной выпитой кружкой троллями была перейдена ранее запретная для них черта, грань, составляющая основу существования преступного сообщества. Тролли не смогли поделить изумрудное колье, которое Умбарк отдал одному из подельников. Второму троллю это не понравилось, он посчитал, что колье должно принадлежать ему, в доказательство своей правоты пустив в ход кулаки. Но, поскольку они были одинакового телосложения, и силы были примерно равны, спустя несколько минут стало ясно, что одними кулаками спор не разрешить. Устав мутузить друг друга кулаками, тролли схватились за ножи. И, не раздумывая, пустили их в ход, нанеся друг другу несколько серьезных ранений. Не устояв на ногах, они рухнули на землю, продолжая сжимать друг друга в объятиях, и наносить удары. И лишь десяток минут спустя, окровавленные и обессиленные, они угомонились, вместе с кровью излившейся из ран, изгнав алкогольный дурман из своих голов.

Они были серьезно ранены и потеряли много крови. Они могли умереть, если им вовремя не оказать помощь. Вот только очередная, отправленная Умбарком внутрь организма кружка вина, придала его мыслям иную направленность. Он не собирался никому становиться нянькой, тем более двум отмороженным уродам, нарушившим главный закон преступного сообщества. Они обнажили оружие друг против друга, тем самым поставив себя вне воровского закона. К своим товарищам Умбарк не питал дружеских чувств, в глубине души презирая обоих. Один был грабителем, второй маньяком-убийцей, низшим существом в иерархии преступного мира. Умбарк будучи вором-карманником, считался элитой преступного мира, и не собирался опускаться до уровня санитара и сиделки, ухаживая за подыхающими отморозками. Нарушив главный воровской закон они оба заслуживали смерти. Воровской закон Умбарк чтил, и если кто-то был приговорен им к смерти, то должен был умереть.

Перед Умбарком стала диллема, которую следовало не мешкая разрешить. Наказав провинившихся, как того требовал воровской закон, он оставался один. Что такое жизнь в одиночестве, Умбарк знал не понаслышке. Сохранив им жизнь, он подвергал собственную жизнь серьезной опасности. Человеку безнаказанно поправшему закон один раз, ничто не помешает сделать это снова. Пока в бочках плещется бескрайнее хмельное море, эта опасность будет довлеть над ним и днем, и ночью. С другой стороны, примерно наказав ослушников, он избавит себя от тягостного бремени жить с постоянной оглядкой, от бессонных ночей могущих свести с ума любого. Да и доставшиеся им богатства ни придется делить. Тролли не успели убрать их с места дележки, и оставалось лишь положить их обратно в сундук. Сокровища будут принадлежать ему одному, когда прочие претенденты на них умрут. Последней каплей на чаше весов с сомнениями стали огромные корзины с едой, которых ему хватит надолго.