Проклятие Этари

На этот раз Арлион Этари находился в просторном полуподвальном помещении, где, судя по всему, располагалась лаборатория архимага. Шкафов с книгами здесь было столько, что хватило бы на небольшую библиотеку, на длинных столах стояли емкости для химических опытов, а письменный стол был так густо завален чертежами и свитками, что столешницы из-под них было не видать. Вокруг самого зала были развешены сигнальные нити, которые можно было увидеть магическим зрением. Эльф вычитывал что-то из книги, когда на моих глазах одна из нитей разорвалась; Арлион поднял голову, нахмурился и, отложив том, поспешил выйти из лаборатории, не забыв заклинанием запечатать за собой дверь.

С Филиппом Лэнгстоном и незнакомым мне вампиром он столкнулся в пустом подземном коридоре. Было очевидно, что эльфу эта встреча не доставила никакой радости, в то время как вампиры явно целенаправленно искали его. Лэнгстон неприятно улыбался, и его улыбка выражала холодное торжество и полную уверенность в себе. Хоть это и было всего лишь воспоминание, у меня заныло под ложечкой от нехорошего предчувствия.

— Что вам нужно? — неприязненно спросил архимаг, даже не пытаясь казаться любезным.

Высшего вампира холодный тон не смутил.

— Ох, маркиз, — он вздохнул с притворным сочувствием. — Я же предупреждал вас, чтобы вы не вмешивались в происходящее? Говорил вам, что будут последствия?

По аристократичному лицу Арлиона скользнула гневная тень.

— Не в моих привычках бояться угроз, — надменно процедил он.

— А зря, — эту часть фразы вампир произнес с тем же издевательским сочувствием, а затем его лицо заледенело, и дальше он говорил ровно и спокойно. — Вам уже должны были сообщить, что я никогда не бросаю слов на ветер и всегда выполняю то, что обещал. Так что в случившемся вы можете винить только самого себя.

Эльф несколько секунд молча смотрел на собеседника, словно пытаясь осмыслить услышанное. Лэнгстон оставался совершенно серьезен, и Арлион медленно начал осознавать, что вампир не солгал, и затем выражение его лица стало страшным. Смертельно побледнев, архимаг бросился бежать дальше по коридору.

— Сообщи Магнусу, — приказал Лэнгстон, не повернув головы в сторону подчиненного. Вампир коротко кивнул и поспешил прочь.

Затем меня снова перенесло к Арлиону. Не знаю, какие поисковые заклинания он использовал, но нужную комнату он нашел безошибочно. Исабела обнаружилась у себя в будуаре; должно быть, женщина одевалась, когда на нее напали. Королева лежала на полу в луже собственной крови; одета она была лишь в одну нижнюю рубашку, которая когда-то была белой, а сейчас промокла насквозь от крови; красивая прическа распалась, а темные волосы рассыпались по полу. Рядом валялись щетка для волос и обычный окровавленный кинжал без каких-либо отличительных знаков. Вампирша безо всяких сомнений была мертва — у живых не могут так выворачиваться руки.

Архимаг кинулся к трупу, перевернул его на спину и быстро проверил, жива ли вампирша — сперва магическим способом, а затем, словно не поверив, ощупал ее руками — а потом молча без сил опустился на пол рядом. Что меня поразило до глубины души — он не стал пытаться оживить ее, используя бесполезные целительские плетения, или трясти мертвую за плечи, уговаривая открыть глаза. Вместо этого он только очень тихо произнес:

— Исабела.

И все. После этого лицо Арлиона превратилось в застывшую, неживую маску, лишенную вообще каких-либо чувств. С него словно разом стерли все чувства, делающие человека живым, и оставили лишь куклу. Глаза погасли и словно провалились, и я впервые видела, что это значит — «почернеть от горя». И это было гораздо страшнее, чем если бы он кричал, рвал на себе волосы, проклинал убийц или использовал любой другой способ выплеснуть свою боль, справиться с горем.

Снаружи раздался неясный шум, приближающиеся взволнованные голоса, затем дверь распахнулась, внутрь ворвались какие-то люди, и в комнате сразу стало очень людно, хотя к Арлиону и телу королевы никто не подошел близко, а все замерли в нескольких шагах. Среди вошедших я узнала Магнуса Верантерского, за которым маячил Лэнгстон с выражением самого искреннего ужаса и растерянности. Был еще один темный эльф с короной на голове — должно быть, тогдашний король Селендрии. Судя по дорогой одежде всех вошедших, здесь были сплошь королевские советники. Но их я почти не рассмотрела, поскольку мое внимание было приковано к архивампиру. При виде убитой жены он помертвел точно так же, как и Арлион, а вокруг него медленно заклубилась Тьма — Магнус явно себя не контролировал и вполне мог магическим выбросом разрушить полдворца к демонам.

— Это сделал ты? — голос скрежетал так, словно его обладатель учился заново говорить.

— Да, — безжизненно ответил архимаг.

— Арлион, ты спятил? — изумленно выдохнул темноэльфийской король.

Архимаг усмехнулся — резко, неприятно, так что у меня по коже побежали мурашки — а затем его лицо снова застыло.

— Я убил ее, — задумчиво проговорил он. — Я во всем виноват. Мне надо было быть осторожнее, а я вместо этого убил ее.