Проклятие феникса

Держа их на прицеле, Оливер, прихрамывая, обогнул их с Заком и направился к выходу. Лу, застыв, пыталась осмыслить происходящее, и Зак тоже не шевелился. Охваченные потрясением и горем, они смотрели, как Оливер с клеткой за спиной подходит к каменной арке; как переступает порог.

Когда Лу сморгнула слёзы, его уже не было.

29

Зак

Это он во всём виноват.

Только об этом и мог думать Зак, когда небо почернело, а молнии засверкали над горными склонами. Гремел гром, земля сотрясалась, словно готова была разверзнуться у них под ногами, но ему было всё равно.

Это он был во всём виноват.

– Зак, бежим! – крикнула Лу, приходя в себя перед лицом бури. Она потянула его за здоровую руку, но он не сдвинулся с места. Ноги примёрзли к земле, а перед глазами встал прошлый август и мама, сидящая у его больничной кровати.

Укус осы вызвал у него анафилактический шок. Как оказалось позже, он чуть не умер – в какой-то момент потерял сознание и больше ничего не помнил. Но она всю неделю не отходила от него ни на шаг.

Жгучая боль, пронзившая тело, вырвала его из воспоминаний. Судорожно вздохнув, он покачнулся – это Лу потянула его за раненую руку.

– Я не брошу тебя умирать, – сказала она, толкая его к каменной арке. – Но оставаться не планирую.

На землю он рухнул уже по другую сторону. Вся магия мгновенно пропала – и если раньше переход через границу сопровождался только этим, то сейчас разница между мирами была очевидна: буря в Диколесье валила деревья, а в реальном мире его встретил безмятежный летний денёк.

Арка покачнулась, и Зак осознал, что сестра до сих пор в Диколесье.

– Лу! – закричал он. Она бросилась к нему и проскочила буквально в последнее мгновение; арка разрушилась за её спиной, и вместе с ней пропала и ужасная буря.

Они долго лежали на неподвижной земле, пытаясь отдышаться. Но потом Зак усилием воли заставил себя присесть, прижимая к груди пульсирующую руку.

– Это ведь правда, да? – глухо сказал он. Вопрос был риторическим – он и так знал ответ. Но Лу всё равно кивнула.

– Прости, – задушенно выдавила она, и Зак перевёл на неё невидящий взгляд. – Это из-за меня мама отменила поездку.

Он захлопал глазами, пытаясь собраться с мыслями.

– Нет, – возразил он. – Это же я попал в больницу.

– Ага, из-за меня, – горько сказала она, стирая слёзы с грязных щёк. – Мама включила кондиционер на максимум и отказывалась выключать, потому что тебе нравилось сидеть в холоде. Я разозлилась, открыла дверь на улицу и ушла. Если бы не я, оса бы не залетела.

Они смотрели друг на друга. Зак пытался осмыслить услышанное. Он не помнил, как его ужалили. Не помнил, чтобы Лу ссорилась с мамой.

Зато помнил лицо Лу, когда врач сказал, что мама умерла. Помнил горе, с которым они справлялись в одиночестве, потому что даже трагедия не смогла сплотить их после долгих лет взаимного непонимания.

– Ты не виновата, – тихо сказал он. – Ты же не знала. Мы не желали ей смерти.

Лу сглотнула.

– Если бы я не открыла дверь…

– Если бы я слушал маму и носил с собой эпинефрин, всё бы наверняка обошлось, – со слезами на глазах перебил он.

Лу промолчала, но отвела взгляд, и этого было достаточно.

– Раз я не виновата, то и ты тоже, – хрипло сказала она. – Это феникс виноват. Её убило дурацкое проклятие, а не мы.

Зак опустил взгляд. Да, так и было. Но он всё равно встал, пошатываясь, и прижал раненую руку к груди.

– Это ещё не конец, – сказал он. – Оливер не убьёт феникса сразу. Сначала вернётся домой. Ему понадобится специальное оборудование, и до Пенелопы оттуда недалеко.

Лу уставилась на него с открытым ртом.

– Ты всё равно хочешь спасти феникса? – поражённо спросила она. – Но…

– Его проклятие убило маму. Я знаю. Но прошлое не изменить, а мама любила феникса. Любила Диколесье, а Диколесье любило её. Мы не можем спасти её, но можем спасти всех, кто был ей так дорог. Это наш долг.

Лу открыла рот, но потом передумала.

– Я… я не могу, – тихо сказала она. – Оливер прав. У феникса был выбор. И… если бы на месте Пенелопы был ты, я бы поступила так же.

– Нет, – твёрдо возразил Зак. – Ты знаешь, что есть другой способ. Но если мы хотим спасти Пенелопу, феникса и Диколесье, нам нужно идти.

Она растерянно нахмурилась, побледнев, но Зак уже всё решил. Подождав несколько секунд, он развернулся и пошёл прочь. Если она откажется помогать, он справится сам.

– Зак! – позвала она. – Вернись! Пожалуйста!

Он не ответил. И перешёл на бег, хотя за последние дни его несчастные лёгкие и так настрадались. Рука пульсировала на каждом шаге. Но времени было мало, и он не мог терять ни секунды.

Всего минуту спустя он добрался до знакомой грунтовки и остановился, сгибаясь и отчаянно роясь в рюкзаке в поисках ингалятора. Лёгкие горели, воздуха не хватало, и когда он кое-как вдохнул лекарство, то с ужасом осознал, что его слишком мало. Он всё равно задыхался.