Читаем Проклятие Гавайев полностью

Волны, подобные этим, редки на побережье Коны, где воды гораздо спокойнее, чем в других местах. За исключением, может быть, тех дней, когда, как тут говорят, погода «встает на уши» и ветер дует с запада.

Марк Твен не солгал — по крайней мере в своем описании Тихого океана зимой. Побережье Коны в декабре — ближайшая точка от земного ада. Причем тот полоумный, который возжелает добраться сюда именно в декабре, должен помнить — это все-таки подветренная

, то есть спокойная
сторона Большого Острова.

Только Богу известно, что происходит в это время на наветренной стороне острова, за Хило… Местные называют тот берег «мокрым берегом», и даже агенты по недвижимости станут предупреждать вас, чтобы вы и носа туда

не показывали ни под каким видом.

Но эти же агенты не станут предостерегать вас от посещения Коны… поэтому я возьму на себя эту задачу, и я буду это делать все время, пока трава на Земле будет оставаться зеленой, а реки будут течь в моря. На несколько часов в самый жаркий день июля можно посетить побережье Коны на Гавайях; но зимой даже рыба не подойдет к этим берегам, и как вы ни будете уворачиваться от волны, она непременно вас убьет. И если кто-нибудь осмелится сказать что-либо поперек моему мнению, тому стамеской надо раздолбить все зубы в пасти.

Перейти на страницу:

Все книги серии Чак Паланик и его бойцовский клуб

Реквием по мечте
Реквием по мечте

"Реквием по Мечте" впервые был опубликован в 1978 году. Книга рассказывает о судьбах четырех жителей Нью-Йорка, которые, не в силах выдержать разницу между мечтами об идеальной жизни и реальным миром, ищут утешения в иллюзиях. Сара Голдфарб, потерявшая мужа, мечтает только о том, чтобы попасть в телешоу и показаться в своем любимом красном платье. Чтобы влезть в него, она садится на диету из таблеток, изменяющих ее сознание. Сын Сары Гарри, его подружка Мэрион и лучший друг Тайрон пытаются разбогатеть и вырваться из жизни, которая их окружает, приторговывая героином. Ребята и сами балуются наркотиками. Жизнь кажется им сказкой, и ни один из четверых не осознает, что стал зависим от этой сказки. Постепенно становится понятно, что главный герой романа — Зависимость, а сама книга — манифест триумфа зависимости над человеческим духом. Реквием по всем тем, кто ради иллюзии предал жизнь и потерял в себе Человека.

Хьюберт Селби

Контркультура

Похожие книги

Норма
Норма

Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним новую – норму. С нормальной точки зрения только преступник или безумец может отказаться от этого пропуска в мир добропорядочных граждан – символа круговой поруки и соучастия в мерзости."Норма" была написана в разгар застоя и издана уже после распада СССР. Сегодня, на фоне попыток возродить советский миф, роман приобрел новое звучание – как и вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали и целесообразности, о путях сопротивления государственному насилию и пропаганде.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Владимир Георгиевич Сорокин

Контркультура
Культура заговора : От убийства Кеннеди до «секретных материалов»
Культура заговора : От убийства Кеннеди до «секретных материалов»

Конспирология пронизывают всю послевоенную американскую культуру. Что ни возьми — постмодернистские романы или «Секретные материалы», гангстерский рэп или споры о феминизме — везде сквозит подозрение, что какие-то злые силы плетут заговор, чтобы начать распоряжаться судьбой страны, нашим разумом и даже нашими телами. От конспирологических объяснений больше нельзя отмахиваться, считая их всего-навсего паранойей ультраправых. Они стали неизбежным ответом опасному и охваченному усиливающейся глобализацией миру, где все между собой связано, но ничего не понятно. В «Культуре заговора» представлен анализ текстов на хорошо знакомые темы: убийство Кеннеди, похищение людей пришельцами, паника вокруг тела, СПИД, крэк, Новый Мировой Порядок, — а также текстов более экзотических; о заговоре в поддержку патриархата или господства белой расы. Культуролог Питер Найт прослеживает развитие культуры заговора начиная с подозрений по поводу власти, которые питала контркультура в 1960-е годы, и заканчивая 1990-ми, когда паранойя стала привычной и приобрела ироническое звучание. Не доверяй никому, ибо мы уже повстречали врага, и этот враг — мы сами!

Питер Найт , Татьяна Давыдова

Культурология / Проза / Контркультура / Образование и наука