Проклятие Ильича

9. Если вам кажется, что автобус придёт ещё нескоро, и вы решаете закурить, автобус тут же приходит.

10. Стоит вам в ожидании автобуса заговорить с красивой девушкой, как он приходит.

11. Если на остановке останавливается несколько автобусов, следующих по разным маршрутам, в первую очередь подъедет какой угодно, только не тот, который вы ждёте.

Левин перечитал свои измышления. Нет, не бестселлер. Наверное, для СССР и не плохо, но чего-то нехватает. Нужно пару смешных ситуаций добавить.

12. Чем удобнее вы устроитесь на сиденье, тем вероятнее, что поблизости найдётся человек кашляющий (варианты: чихающий, шмыгающий носом, жующий сопли, хрюкающий, отрыгивающий пивом).

Нормально, ещё нужно парочку — и довольно, как раз в размер уложится.

13. Если в вагон или автобус зашли контролёры, то билет, при наличие такового, всегда оказывается в самом труднодоступном месте. Если в кошельке два отделения — билет во втором, если три — в третьем. Сам кошелёк — на самом дне, в самом дальнем углу сумки. Если сумок две, кошелёк — во второй. Сама сумка, если ты в вагоне — на верхней полке. И ты при этом сидишь от полки дальше всех пассажиров.

Нет, тринадцать нехорошее число.

14. При появлении в автобусе мамы с юным существом от 3 до 7 лет, единственное свободное место обязательно оказывается рядом с вами. Мама садится на это место, дитё — ей на колени. Ребёнок непременно непоседлив и обут в самые грязные на свете ботинки.

15. Если вы едете в электричке, то какой бы долгой ни была дорога, заснуть удаётся лишь за пять минут до выхода из электрички.

Левин перечёл опус и даже улыбнулся в конце. Нормально. Хотя усугубить есть чем. И он на свою голову, страдающую старческим слабоумием и прочими маразмами, приписал: «Если, товарищи, с вами произошли в транспорте похожие весёлые и не очень события, то присылайте рассказы о них к нам в редакцию».

Бомба затикала.

Глава 21

Марьяна Ильинична

Событие пятьдесят второе

Прежде всего люди спешат проявить неблагодарность.

Виктор Гюго

Оказалось, что незваным гостьям уже выделили пустующую избу. Её бывшие хозяева в спешке покинули Ханцок, когда туда пришёл мор. Выжили ли они и смогли ли избежать пятнорадки? Никто не знал. Добротный дом, заботливо смазанные жиром петли, ровные нескрипучие полы — тут явно жил крепкий хозяин. Если б знал, что помощь придёт, что целительницы есть, наверняка не оставил бы пустовать с таким трудом построенное жильё.

Но, может, вернётся ещё. Колдуньи не планировали оставаться в Ханцоке надолго, только распутицу переждать. Село располагалась настолько далеко от торгового тракта, что ожидать визита инквизиторов сюда раньше середины лета было глупо. Хотя… мор же. Может, он что-то хорошее сделал — покосил пятнистым серпом не только крестьян, но и церковников.

Марьяна Ильинична обнаружила обеих целительниц спящими поверх шкуры на одной из постелей, накрытыми одеялами и мерно сопящими в унисон. Умаялись. Сама Левина на пустующую рядом кровать не легла. Для начала затащила в дом всё, что с саней сгрузил Сабар. И ведь слинял поскорее, попрощался одним кивком. Хорошо хоть порядочности хватило с их скарбом не удирать.

Во дворе нашлась поленница, и Левина накидала замёрзших дров в печь, а потом отпустила пламя, что опаливало грудь изнутри, и в одно мгновение разожгла огонь. Он весело заплясал в давно остывшей печи. Съестных припасов хозяева не оставили, колодца во дворе не было. Марьяна Ильинична натопила в котелке чистейшего снега и сварила кашу с сушёными ягодами. Наложила себе полную миску и добавила ложку густого, почти чёрного мёда. Лёгкая горчинка приятно растеклась по рту, а сытная каша успокаивающей тяжестью укладывалась в животе.

Жалко было вдову. Приехали бы на пару часов раньше — спасли бы этого её Прама. Видно же было, что любили они друг друга. Или, по крайней мере, она его любила. Осталась теперь с детьми. Одна. Тяжело ей придётся.

Но всё равно Левина считала, что лучше любить, пусть недолго, чем не любить вовсе.

Когда каша в миске кончилась, Марьяна Ильинична нашла одеяло и завалилась спать на тёплую печь. Так и проспала до самого вечера. Разбудил её тихий разговор.

— Риечка, спасти всех — невозможно. Да, не хватило силёнок нам. Но ты подумай не о тех, что померли, а о тех, что выжили… — ласково говорила старуха. — Понимаю я тебя, по молодости-то сама скока слёз пролила. Но ничего тут не поделаешь. Невозможно спасти всех…

А Рия в ответ жалко всхлипывала и роняла на подол крупные солёные слёзы.

— Ну, поплачь, голубушка моя, поплачь. Хужее-то от энтого не станет, только полегчает. Но в голову не бери. Ты ни в чём не виновата. Просто много их, хворых, было. Так уж совпало.

— Но м-м-мы м-м-могли раньше при-и-иехать! — прорыдала Рия.