Проклятие короля

   Стир Валун огромен, как гора. Его голова почти касается притолоки, а могучие плечи, все в буграх чудовищных мышц, перекрывают дверной проем. В полутьме кузницы он кажется ожившим кошмаром: черные провалы глазниц, глубокие морщины на лбу, широченные, вздувающиеся при каждом вдохе ноздри. Узкая щель рта, напоминающая рубец от удара меча. Черная, в подпалинах, борода, сгустком изначальной Тьмы лежащая на его широченной груди. Мощные ручищи, покрытые черным волосом от кончиков толстых, узловатых пальцев и до самых плеч. Кожаный фартук, закрывающий его тело от шеи и почти до колен, и тошнотворно воняющий чем-то кислым. Ножищи в грубых, изуродованных огнем сапожищах. И шрамы, шрамы, шрамы. На лбу, правой щеке, обеих предплечьях, на левом бедре, часть которого видна из-за края фартука...

   'Поймал ведь, чудовище...' - мысленно шепчет Урмас. И на всякий случай делает шаг назад.

   - Ну, что, Грач, попался? - довольно ухмыляется кузнец. Потом слегка наклоняется вперед, разводит руки в разные стороны и делает шаг вперед: - Теперь мне не придется бегать за дровами...

   Мысль о том, что он вот-вот окажется там, среди пылающих жарким огнем поленьев, оказывается такой страшной, что на лбу Урмаса выступают капельки пота. А ноги сами по себе делают шаг назад.

   - Ну, и куда ты пятишься? - черная щель рта искривляется в жуткой гримасе, а в бездонной глубине глазниц вдруг вспыхивают два жутких колдовских огня.

   Острая вспышка в нижней губе, и мальчишка вдруг понимает, что только что прокусил себе губу...

   Больно... А еще солоно и страшно: говорят, что запах крови пьянит сильнее, чем самое крепкое вино... Значит Стир вот-вот впадет в состояние безумия... В то самое, за которое его некогда вышибли из Черных Соколов!!!

   - Стой! Все равно не убежишь... - Валун наклоняется еще ниже, почти дотягивается грязными пальцами до щегольского новенького котарди Урмаса, и в этот момент мальчишка, съежившись, срывается с места и проскальзывает в узенькую щель между бедром кузнеца и дверным косяком.

   - Стой! - орет Стир. - Грач! Грач!! Грач!!!

   - Грач! Да проснись же, наконец! - голос кузнеца вдруг меняет тембр, а прямо перед бегущим со всех ног Урмасом вдруг возникает белое от бешенства лицо графа Летье...

   - Это был сон? - ошалело спросил маг. И схватился руками за гудящую, как колокол, голову.

   - Сон! Великий Сон!! Руна Великого Сна!!!

  К концу третьего предложения граф практически орал: - Посмотри в окно! Уже полдень!!!

  - И что? - с трудом оторвав раскалывающуюся голову от кровати, поинтересовался Грач.

  - А то, что баронессы Орейн в замке уже нет!!!

  - Как это нет? Куда она могла подеваться? - уставившись на беснующуюся Руку короля, удивленно спросил ритуалист.

  - Куда? Уехала в Лайнту!! На, читай!!! - зарычал граф Дамир и швырнул эрру Урмасу скомканный обрывок пергамента...

  'Ваше сиятельство! Его Величество высочайше повелеть соизволил мне, баронессе Меллине Орейн, по окончанию траура по невинно убиенным отцу и брату отправиться в Лайнту, дабы мое пребывание в родовом замке в полном одиночестве не дало повода досужим сплетникам подвергать сомнениям мою честь. Засим имею честь уведомить ваше сиятельство о принятом мною решении выполнить повеление его Августейшего Величества, и отправиться в столицу сразу же после погребения тела моего брата в родовой усыпальнице замка Орейн. Покорнейше прошу принять уверения в моем глубочайшем уважении, искренне ваша баронесса Меллина Орейн...'

  Наскоро пробежав глазами письмо, Грач непонимающе уставился на графа:

  - Ну, и что тут не так? Тело барона Лагара Орейна привезли за час до полуночи. Значит, куда бы ни уехала баронесса, она обязательно вернется. Еще до церемонии его погребения...

  - Церемонию его погребения УЖЕ ПРОВЕЛИ! Сегодня на рассвете! Поэтому баронесса Орейн уже в пути...

   - Как это в пути? А я и мои воины? - спрыгнув с кровати, воскликнул эрр Урмас.

   - А ты и твои воины спокойно спали! Вспомни, ты вчера сказал ей хотя бы полслова по поводу того, что обязан ее сопроводить?

   - Н-нет... Она была на грани обморока... - натягивая на себя мантию, пробормотал Грач.

   - Обморока? Ну да, конечно! А руну Великого Сна на нас, конечно же, наложили только для того, чтобы мы не помешали ей выспаться...

   ...Выехать из замка удалось только через час: сначала искали Листочка, любимую кобылу Грача, невесть куда пропавшую из конюшни. А когда нашли, вынуждены были ждать, пока крайне флегматичный кузнец забьет в ее копыта аж семь ухналей , потерянных невесть где. Потом одна из телег обоза зацепилась передним колесом за створку внутренних ворот, и лишилась правой оглобли, а возница, сбитый с облучка мощным ударом раздосадованного задержкой Шетта Черного Пса, ударился головой о стену захаба и потерял сознание. В общем, к моменту, когда отряд, наконец, выехал из ворот замка, Грач пребывал в омерзительнейшем настроении. И сразу же поднял кобылку в галоп. Чтобы... через пару перестрелов рвануть на себя поводья: на дороге не было ни одного следа колес! То есть баронесса Орейн отправилась в Лайнту верхом!