Проклятие Леса

Затем одним движением развернул к себе спиной и грубо сорвал полотенце, удерживая меня в своих руках обнаженную. Спина еще саднила, а на месте где в кожу впивались зубы Дэрэка, виднелись глубокие порезы.  Горячие пальцы коснулись ран, и я слабо дернулась в его руках.

Сама не могла понять, как в считанные секунды перехватываю его волны: только что, ждала, что впечатает в стену, а теперь плавлюсь под горячими руками.

– Малая, не дергайся! Если не обработать противоядием, станешь такой же тварью, как я. Прости, не знал, что все так серьезно, нужно было раньше…

Не дала договорить, развернулась, оказавшись в кольце его рук, лицом к лицу.

– Не глупи, – ответил он, понимая, что задумала.

Но меня купил момент: ситуация, обстановка, его нежные руки на коже и моя обнаженность. Он попытался разорвать кольцо, убрав руки с моей спины, но я не позволила, задержав их своими.

– Прошу тебя… – встала на носочки, целуя его шею и шрамы.

 Он наслаждался совсем недолго и так, словно украл меня у кого-то, но когда мои губы оказались рядом с его, не выдержал и выпалил, заметно нервничая:

– Нет, малышка моя… Девочка моя маленькая… Не могу так поступить с тобой…

Его слова как доза наркотика вливались под кожу, разгоняясь по крови теплым омутом.  Одна фраза «Девочка МОЯ маленькая» стоила миллиона лживых «Я тебя люблю», но как не пыталась, не могла понять, почему он избегал поцелуя.

Лиам развернул меня к себе спиной и прижался, не смотря на боль кровоточащих ран и слабость. Губы прошлись по моей шее, оставляя после себя жгучие дорожки, а от смелости пальцев, блуждающих по телу, пробрала дрожь.

– Если б ты только могла почувствовать то, что чувствую я, вдыхая аромат твоего тела, то знала бы наверняка, что любой наркотик – это детская сказка. Ты вызываешь во мне такие желания, которых в моей жизни не было – и это больше, чем просто секс. Ты разрушаешь мою силу и забираешь всю боль, оставляя после себя  детское счастье …глупую непосредственность. Ты меня уничтожаешь, маленькая…

Этот хриплый голос в мои уши был самым сильным афродизиаком. Все, что мог воспринимать мой затуманенный мозг – это его руки и то, как сильно я хочу ощутить его в себе, отдаться именно этому мужчине и именно в эту секунду.

– Тогда что тебя останавливает? – теряя разум от возбуждения, шепнула, плавясь от голоса и нежных прикосновений.

– То, что ты невинна… А я – нечисть. Этого достаточно?

Снова ушат холодной воды.

– Ты что творишь? – не выдержала, – Так нельзя…

– Нельзя то, чего хочешь сейчас ты… Остальное все можно.

Тишина, следующая после этих слов, просто выбила из моих глаз искры, смешанные со слезами.

Слушая мои рыдания, он не спеша достал из шкафчика мазь, открутил крышку баночки. Не переставая разглядывать девчачьи слезы, словно упиваясь ими, и не сводя глаз с моего лица, пересек комнату, и стал смазывать раны от укусов. Руки быстро скользили  по коже, а в местах, где особенно щипало, он снова нежно касался пальцами, смягчая ощущения.

Чувствовала себя ребенком, которого вывели на эмоции, обидели, не дали то, что просил, и он – то есть я – расстроившись, плакал. Только все было намного глубже: стоило мне только зашить сердечную рану, им же нанесенную, он снова срывал все нитки, заставляя ее кровоточить.

– Лиам, чем я не дотягиваю до девушек, с которыми ты спал? – выпалила я, прекрасно понимая,как мерзко звучит вопрос.

Он улыбнулся, опустив голову, и не прекращая смазывать, спросил:

– Ты хоть понимаешь, что сравниваешь себя с мусором?

– Тогда объясни мне, какого черта ты не хочешь меня?

– Не хочу и держу себя в руках это не одно и то же…

– Зачем? Не понимаю. Если бы ты хотел, все бы уже случилось.

– Почему для тебя так важно, чтобы все случилось?  Это не главное в жизни, пойми! Через пару дней ты будешь дома, в безопасности, в своей кровати, увидишься с подругой и родителями… Вернешься в свой мир… И пожалеешь, – он, скаля зубы, развернул меня к себе лицом и грубо натянул через голову то самое платье, пахнущее чужими духами и чужим телом, – Безумно пожалеешь, что трахалась с волком! Это платье моей мамы, – выпалил напоследок, затем быстро ушел и хлопнул дверью.

Я осталась в пустой комнате, освещенной тусклой лампой с платьем на шее и голыми ногами. Слезы текли по щекам бесконтрольно.

Наконец-то все поняла… Поняла это создание… Поняла, что некоторые люди хуже нечисти… Что некоторые люди и в сравнение не годятся… 

Глава 23. Запретный плод

В доме стало непривычно темно и тихо, как только погасила керосинку. В моем мире всегда есть посторонние шумы: телевизор, машины за окном, соседи сверху, соседи снизу, работающий кондиционер… А тут – я и сова на улице.

Стянула кровавую простынь с большого дивана и застелила чистой, легла, обняла подушку ногами и уставилась в темноту. Теплое одеяло, непонятно откуда упавшее тяжелым грузом на тело заставило встрепенуться и сесть.

– Не бойся, малая, это я.

Снова легла, позволив ему укрыть меня, но не разрешила уйти или лечь где-то на полу – на маленьком диване он бы не поместился. Схватив за запястье и поддавшись чувствам, прошептала: