Проклятие лорда Фаула

— Ты хочешь спросить, почитаем ли мы лес? Конечно. Деревья живы, а сила земли — во всех живых вещах, во всех камнях, земле и деревьях. Конечно, мы полагаем, что мы — слуги этой силы. Мы заботимся о жизни Страны, — он оглянулся на лес на добавил: — Земная сила принимает разные формы, от камня до дерева. Камень служит основой мира, и в оправдание слабости наших познаний — какими неглубокими они ни были бы — эта форма силы не знает сама себя. Но с деревом все иначе.

Когда-то, в глубоком отдаленном прошлом, почти вся Страна представляла собой единый необъятный Всеединый Лес — одно могущественное дерево от Меленкурион Скайвейр до Сарангрейвской Зыби и Прибрежья. И Лес этот был живой. Он знал и приветствовал новую жизнь, которую люди принесли с собой в Страну. Но чувствовал боль, когда простые люди вырубали и выжигали деревья, чтобы расчистить место, где они могли бы выращивать свою растительность. Ах, трудно найти другую такую же глупость в истории человечества.

Прежде чем новость медленно распространилась по всему Лесу и каждое дерево узнало, какая опасность ему грозит, сотни лиг жизни были истреблены. По нашим понятиям, на это потребовалось больше тысячелетия. Но деревьям это, должно быть, казалось быстрым уничтожением. К концу этого времени во всей Стране осталось всего лишь четыре места, где все еще влачила свое жалкое существование душа Леса — выжившая и содрогавшаяся в своей благородной боли. И она решила защищать себя. Потом Лес Великанов, Зломрачный Лес, Мшистый Лес и Дремучий Удушитель жили много веков, и их постоянная готовность выражалась в заботе Защитников Леса. Они помнили свою боль, и никто — ни люди, ни вайлы, ни пещерники — из тех, кто отваживался туда зайти, не возвращался.

Теперь те времена уже позади. Мы не знаем, существуют ли сейчас Защитники Леса, хотя лишь глупец может отрицать, что Сиройл Вейлвуд все еще обитает в Дремучем Удушителе. Но память о древних обидах, позволявшая деревьям давать отпор всем чужакам, теперь увядает. Лорды взяли леса под свою защиту с той поры, когда Берек Полурукий впервые стал обладать Посохом Закона, — мы не допускали, чтобы численность деревьев сокращалась. И все-таки, их дух падает. Разбитое на части, совместное сознание лесов умирает. И великолепие мира в связи с этим тускнеет. Протхолл на минуту печально умолк, прежде чем закончить:

— Из уважения к оставшемуся духу и из почтения перед земной силой, мы попросим позволения войти в лес одновременно такому большому количеству людей и животных. А всякий намек на угрозу мы ликвидируем из простой осторожности. Дух леса еще жив. А сила Мшистого Леса может сокрушить тысячу раз по тысяче человек, если случайно пробудить в деревьях память о боли.

— Может там быть какая-нибудь опасность? — спросил Кеан. — Быть ли нам наготове?

— Нет. В прежние времена слуги Лорда Фаула причинили лесам огромный вред. Может быть, Зломрачный Лес и утратил силу, но Мшистый Лес ее помнит. К тому же, сегодня будет затмение луны. Даже Друл Камневый Червь не настолько безумен, чтобы посылать свои силы в Мшистый Лес в такое время. И Презирающий никогда не был таким глупцом.

Воины молча спешились. Часть воинов Дозора принялась кормить лошадей, а остальные наскоро приготовили еду. Вскоре весь отряд, кроме Кавинанта, ужинал. После этого Стражи Крови разошлись по своим постам, а остальные члены отряда легли спать, чтобы отдохнуть перед долгим переходом через лес.

Когда они поднялись и были готовы двинуться в путь, Протхолл широкими шагами взобрался на гребень холма. Здесь ветер дул сильнее. Он развевал его голубую мантию, подвязанную черным поясом, и уносил вдаль его крик:

— Эй, Мшистый Лес! Лес Всеединого Леса, враг наших врагов!

Мшистый Лес!

Бескрайние просторы леса поглотили этот крик, и ему не ответило даже эхо.

— Мы Лорды, враги твоих врагов и последователи учения лиллианрилл. Мы должны пройти через лес!

Слушай, Мшистый Лес! Мы ненавидим топор и пламя, приносящие тебе боль! Твои враги — это наши враги. Мы никогда не приносили с собой топор и пламя, чтобы ранить тебя, и никогда не сделаем этого. Мшистый Лес, слушай! Дай нам пройти!

Его крик исчез в глубине леса. Наконец он опустил руки, повернулся и сошел вниз. Вскочив на коня, он еще раз пристально оглядел всех всадников. По его сигналу они поехали вниз, к границе Мшистого Леса.

Казалось, будто они упали в лес подобно камню. Только что они ехали по склону холма — и вот уже углубились в темную пучину, и солнечный свет угас подобно закрывшейся безвозвратно двери. Во главе отряда двигался Биринайр, положив на шею коня перед собой посох хайербренда. Следом за ним ехал Тьювор на жеребце-ранихине по имени Марни. Ранихинам нечего было опасаться старого гнева Мшистого Леса, и Марни мог бы повести за собой Биринайра, если бы старый хайербренд сбился с дороги. За ними следовали Протхолл и Морэм с Ллаурой, сидевшей у него за спиной, а за ними — Кавинант и Морестранственник. Великан все еще нес спящего мальчика. Затем, замыкая процессию, ехали Кеан со своим Дозором вперемешку со Стражами Крови.