Проклятие Низвергнутого бога

Вернувшись в Аворнис, он перестал наблюдать, как Алса воздействует на рабов. Если бы он проводил много времени с колдуньей, один из них мог сказать или сделать что-нибудь и тем самым выдать себя. Грас очень ясно представлял себе это и предпочитал держаться подальше, чтобы не накликать беду.

Иногда невозможно понять, когда поступаешь неправильно.

– Почему ты не обращаешь внимания на бедных людей, которых привез с юга? – спросила Эстрилда. – Почему не хочешь посетить их и попытаться помочь?

Грас пил вино, когда жена задала эти вопросы, и едва не подавился.

– Я был занят, – ответил он, с трудом переводя дыхание. – Столько дел накопилось.

– Ну и что, – настаивала Эстрилда. – Чем больше узнает колдунья, тем лучше будет всем нам. И рабам тоже. Ты должен следить за тем, чем занимается Алса.

Он даже не мог ответить ей отказом, иначе жена начнет интересоваться почему. Это нельзя было допустить. Допив вино одним глотком, он сказал самым небрежным тоном, на какой был способен:

– Ну, может быть, займусь этим.

– Надеюсь, – кивнула Эстрилда. – Думаю, рабы – ключ ко всему.

Это, как полагал Грас, могло оказаться правдой, но не в том смысле, в каком ожидала Эстрилда. Тем не менее, он отправился искать Алсу, испытывая некоторое нетерпение.

Он нашел ее быстрее, чем надеялся, и не в комнатах, в которых она колдовала над рабами, а в одном из коридоров. Грас улыбнулся и поспешил навстречу, но резко остановился. Ее лицо было почти таким же отсутствующим, как у раба. Женщина выглядела так, словно только что пережила ужасное несчастье и не понимала, почему осталась живой.

– Милосердная королева Квила! – воскликнул он. – Что случилось?

Выражение ее лица не изменилось, голос был таким же пустым.

– Он знает.

– Кто знает? – машинально спросил Грас, хотя даже идиот догадался бы, о ком может идти речь. Может быть, он просто не хотел услышать ответ на свой вопрос.

Хотел или не хотел, уже не имело значения.

– Мой муж. Он... недоволен мной. – Алса изо всех сил пыталась не сказать больше.

– Как он узнал? Колдунья пожала плечами.

– Узнал, вот и все. Узнал достаточно, чтобы я не могла назвать это ложью, тем более что это – не ложь. – Она помолчала. – Он собирается бросить меня. Полагаю, я не могу винить его за это. – Женщина принялась изучать мозаичный пол у себя под ногами.

Грас знал, что она любит или любила мужа.

– Хочешь, чтобы я приказал ему жить с тобой? Алса не подняла взгляда – просто покачала головой.

– Что это изменит, ваше величество? Все разрушено. И никакая магия не сможет это восстановить, как бы я ни сожалела об этом. Я даже не могу винить его. У него есть все основания поступить так, как он хочет.

– Я позабочусь о тебе, – сказал Грас, кладя руку ей на плечо.

Она вывернулась.

– Мы уже достаточно хорошо обо всем позаботились, не так ли?

У него не было ответа, но он не мог не пообещать;

– Ты ни в чем не будешь нуждаться.

– Вы имеете в виду деньги? – спросила она, и Грас кивнул. Ее смех был горьким как полынь. – А в любви, ваше величество? Ее мне выдаст из казны Петросус? – Она подняла руку. – Не волнуйтесь. В том, что произошло, виноваты не только вы, вы меня не принуждали. Впрочем, сейчас от этого не легче. Прошу меня простить... – Она пошла по коридору.

Грас хотел догнать ее, но знал, что будет только хуже – если могло быть хуже.

28

– ЧТО-ТО НЕ ТАК. – Голос Сосии нарушил тишину королевской спальни.

– Не так? Где?

В прошлый раз этот вопрос жены обеспокоил Ланиуса, а сегодня только озадачил.

– Лично мне кажется, что все спокойно. Фервингия ведет себя миролюбиво. Черногорцы ссорятся между собой, а не с нами. Ментеше мы преподали хороший урок, по крайней мере надеюсь, что это так. Котозьяны здоровы. Даже обезьяны ведут себя хорошо. Что тебе не нравится?

Жена наградила его раздраженным взглядом.

– Иногда мне кажется, что тебе следует уделять больше внимания окружающим тебя людям, а не животным. С отцом творится что-то странное.

– О!

По причинам, которые казались ему вполне оправданными, Ланиус старался, как можно меньше обращать внимание на Граса. Иногда, правда, с таким же успехом можно было игнорировать стихийное бедствие. На пару мгновений позже, чем следовало, он понял, что должен был спросить:

– Что именно?

– Не знаю. – Сосия пожала плечами. – И это меня тоже беспокоит. Разве ты не заметил, что в последнее время он постоянно о чем-то думает, не обращая внимания на то, что находится у него прямо под носом?

– Я постоянно веду себя так, – сказал Ланиус.

– Да, я знаю. Но отец не такой и никогда таким не был. Если он так внезапно изменился, значит, произошло нечто из ряда вон выходящее.

– Почему бы тебе не спросить его об этом?

Жена даже не пыталась скрыть своего раздражения.

– Думаешь, не спрашивала? Он просто смотрел на меня и говорил: «Ничего». Если бы ничего не случилось, он не вел бы себя подобным образом.

– Может быть, он скажет мне?

– Может быть, – согласилась Сосия. – Ты – мужчина. Попробуешь, ладно?