Проклятие Осе

- Гера, объясни, кто это. – На мгновение мне показалось, что Хальвор сейчас начнет отчитывать сестру, ни смотря на титул, но тот лишь убрал свою руку с моего бедра, без которой стало неожиданно холодно. Будто сквозняк лизнул.

Она вздохнула, замирая, и тут же резко села, выпрямилась как статуя и хлопнула в ладоши.

- Праздник окончен!

Бой прекратился, замолчали ритмы и голоса, в полнейшей тишине Гера поднялась и бросила перед нами конверт со вскрытой восковой печатью. Что-то в ней было сломлено, треснуло и печалью упало к ногам, рассыпаясь белесой крошкой.

- Прочти на досуге. – И резким, дерганым шагом скрылась за тяжелой дверью.

Хальвор поднял конверт и одной рукой вынул из него желтоватую бумагу с оттиском чьей-то печатки.

Он быстро пробежался глазами по строчкам, выуживая самое главное, и мрачнел все больше и больше, сдвигая темные брови к переносице. В конце, он сжал бумагу, укладывая кулак на стол, так, что становилось ясно, сколько труда ему стоит сдержаться и не треснуть что есть сил о поверхность.

Взгляд прямой, но в пустоту, сражающий, я бы сказала убийственный.

На свой страх и риск, я посмела спросить:

- Хальвор?

Моргнув, стряхивая с себя наваждение, мужчина перевел на меня взгляд и молча протянул смятый лист бумаги.

Текста было не много, и яд что в нем сквозил, отравил бы организм любого,  что уж говорить о тех, кому оно предназначалось. Резко, как топором, совет ярлов отказывал Гере в военной поддержке, приказывал немедленно прекратить захват земель и назначить на свое место другого ярла. Именно ярла, не ирли. Ее обвиняли в преступлениях, угрожая лишить клан Осе места в совете и распределить земли и владения между собой, стирая клан с лица земли и все упоминания о нем.

Ко всему прочему Гере предписывалось выплатить немалую сумму люций за осады и присвоение чужих островов.

Поддержкой здесь и не пахло. Неудивительно, что девушка так рассержена, что казались молнии сверкающие в ее развивающихся прядях.

- И что же делать?

- Продолжать свадьбу. – Глухо ответил он, даже не повернувшись. – Нам нужна консумация. А дальше будем думать. Пойдем?

Поднялся, посмотрел сверху вниз с пустым взглядом, явно витающем где-то в проблемах клана и потянул за собой.

Едва успевала перебирать ногами, стараясь успеть за ним вслед, но проводившие нас сочувственные взгляды говорили о многом. И что-то в глубине души болезненно зашевелилось.

Так холодно.

Даже когда он увозил меня с маленького острова Бирте, между нами не было так морозно, как сейчас. Даже ладонь, что сжимала мою руку, казалась чужой как никогда раньше.

И мне впервые захотелось получить ответы, но руководствуясь своей же печалью, промолчала.

Спальня встретила нас тяжелыми шторами, плотно закрывавшими окна, полумраком и разожжённым камином. Постель, укрытая теплым темно-синим пледом крупной вязки, манила своим теплом, но именно сейчас мне казалось, что в ней будет холоднее, чем за стенами крепости.

- Я не успел сказать тебе, какая ты красивая сегодня.

- Так скажи.

- Ты очень красивая. – Он стоял, рассматривая меня сверху вниз своими голубыми искрящимися глазами, не решаясь что-то добавить.

- Спасибо. Тебе тоже очень идет этот костюм.

- Парадно-выходной. – С легкой улыбкой ответил он, и его лицо потеплело. – Ирнис расстаралась на славу, но это не отменяет того факта, что я хочу его снять.

- Хочешь или должен?

- Опасные вопросы, ласка. Думай, готова ли услышать ответ, прежде чем спрашиваешь.

- Я думала. Поэтому и спросила. – Храбро ответила я, ловя себя на том, что расстроена.

Рассмеяться что ли? Ты, глупая ваха, почувствовала сказку и теперь недовольно поджимаешь губы, расстроившись из-за вести испортивший праздник! Уйми свои аппетиты, Хель!

- Хальвор?

- Да?

- Я лишь предсказание для тебя? – Произнесла вслух то, отчего даже в мыслях приходила в ужас и уныние.

Что может быть хуже, чем слепая надежда? Надеяться, на то, что невозможно, барахтаясь в своих несбывшихся мечтах, как котенок в мешке, у которого нет шансов изменить ситуацию, пока вода не заполнит горло.

Я не хотела быть тем котенком. Лучше знать, что потонешь, и помочь стихии унести себя в беспамятство. Я не буду растопыривать лапки, маленькими коготками цепляясь за мешковину.

- Хочешь ответов?

- Да.

- Я не умею говорить. – Сглотнула слюну, чувствуя кипучий и жалящий комок в горле. – Я покажу.

Мягко обхватил меня рукой за талию и притянул к себе.

- Не думай о том, что происходит вокруг. Тебя это не коснется, клянусь. Просто чувствуй и делай то, к чему подталкивает душа. Обещаешь? – Прижался ко мне лбом и заглянул в глаза, покачиваясь из стороны в сторону.

- А должна?

- Нет. – Улыбнулся, крепче сжимая руку. – Но я хотел бы. - Пальцы прочертили полоску к лопаткам и потянули шнуровку, распутывая узлы. – Я хотел бы увидеть, как ты откроешься для меня. Обещай, что ты хотя бы попробуешь?

- Обещать…. Это так сложно.

- Я знаю. Но на секунду, - Он вытянул ленту, ослабляя корсет и забираясь пальцами под ткань. – Представь, что весь мир замер. И у нас целая вечность.

- Так не бывает.

- А ты представь, упрямица.