Проклятие принцессы Алтая

— Я не верю в слова, извините,Я отныне не верю словам.Вы не слушайте, вы поймите,Мои мысли не по губам.  Я не верю в слова, все пустое,Слишком много сказано вслух.А ведь было оно золотое,Превратившись со временем в пух.  Я не верю в слова, лишь движения,Ваши руки и ваши глаза,Лишь неровные прикосновения,Скажут то, где соврать нельзя.  Лишь дыханье с привкусом ветра,Все поведает как на духу.Ведь слова — это только химера,Нагребающая шелуху  А ладошки, предатели мыслейНе подвластные мастерам,Перепутав слова и числа,Обо мне все расскажут вам.  Я не верю в слова, извините,Я отныне не верю словам.Вы не слушайте, вы прочтите,Мои мысли не по губам.

Песня, которую она сейчас так душевно спела сама себе, была написана, когда Зина рассталась с Даниилом Бровиком, самоуверенным миллионером, роман с которым у нее закрутился на таинственном Байкале. В этих строчках Зина сама себе призналась в том, что, бросившись в его объятия, она спасалась от собственной боли. Ей просто необходимо было забыть свою первую и на тот момент самую большую любовь — Тимура, в отношениях с которым именно на Байкале была поставлена жирная точка. И, что очень ударило по девичьему самолюбию, поставлена она была отнюдь не Зиной. Потому было больно, обидно, одиноко и отчего-то ей показалось, что можно заглушить эту боль, поиграв в любовь с Даниилом, который был рядом и казался милым и влюбленным.

Зине даже в какой-то момент подумалось, что все получается, что эта игра и не игра вовсе, а шанс на счастье, но очень быстро все встало на свои места — она застала своего возлюбленного с другой. Вот так пошло и прозаично. Но Зина не удивилась такой развязке, словно эти отношения и именно так и должны были закончиться.

Потому что есть банальное, но вечное правило — в счастье нельзя играть, оно не прощает такого пренебрежительного к себе отношения. Именно после повторной, какой-то стыдной боли Зина и решила, что с нее хватит, и замкнула свою молодую жизнь на работе, боясь вновь ошибиться и испытать боль. Пусть с Даниилом боль была не такой сильной, как с Тимуром, но от этого было не легче. Это словно вновь упасть на недавно сбитую коленку и не понять, чего в этом больше — боли или досады на собственную глупость.

Сегодня Зина отчетливо поняла, что пора просыпаться — полгода стерильной жизни, полгода спокойствия, покуда затягивались ее душевные раны, сделали ее трусихой. Пришло явное понимание, что пора перестать прятать голову в песок и все же попробовать разобраться хотя бы в истории своей семьи. Так как телефоны родителей по причине их якобы работы в отдаленных районах Африки, где нет никакой связи, все еще молчали, Зинаида решила разобрать антресоль в квартире. Сколько она себя помнила, на эту полку только складывались старые вещи, и никогда ничего не доставалось. Она, словно черная дыра, затягивала в свои недра вещи и поглощала их без права на возвращение.

Зине вспомнился один момент, когда дед, невысокий и коренастый мужчина, вставая на шаткое сооружение «стул плюс табурет», убирал туда какие-то, как ей тогда казалось, ненужные вещи, то, что можно было бы смело выбросить.

— На таких полках между хламом и воспоминаниями, друг мой Зинка, хранятся самые постыдные тайны, помни об этом, — смеялся он, пока семилетняя Зина держала его табурет. — Тем хороши и одновременно страшны старые антресоли: никогда не знаешь, что на них найдешь — разгадку тайны или еще больше вопросов.

Зина была девушкой невысокой и хрупкой, поэтому после смерти деда так ни разу и не решилась туда залезть, хотя, возможно, причина была в боязни не высоты, а именно постыдных тайн. Сегодня же, во время бесполезного разговора со странным заказчиком об адских вратах, она почему-то вспомнила об этой полке и клятвенно себе пообещала вечером разобрать эту черную дыру в квартире.

Злясь на своих товарищей, она остановила их робкие оправдания насчет сумасшедшего клиента и, дав задание разузнать о его семье и возможных друзьях, потому как один человек, которому он доверяет, у него все же должен быть, сразу же покинула офис, именуемый между своими «избой». У нее вдруг появилась цель, и показалось, что именно разбор антресоли поможет ей побороть этот непонятный страх жизни.