Проклятие снежной королевы (СИ)

— Антон Леонидович, я бы не торопился с этим «но», — вкрадчиво заговорил Глеб, с неудовольствием покосившись на прислушивающуюся к разговору Римму. — По крайней мере, до тех пор, пока не увидите, что в конверте!

— Как я понимаю, вы это уже видели, — усмехнулся невольно заинтригованный детектив.

В ответной улыбке Воронцова не промелькнул и намёк на смущение.

— Разумеется! Одна из моих обязанностей — работа с письмами читателей, и начинается она с проверки этих самых писем на вшивость. А тут — послание известному человеку! Вот я и заглянул, нет ли в нём чего оскорбительного или того хуже — розовых соплей влюблённых поклонниц. Поверьте, по этому поводу я не стал бы вас беспокоить. Здесь дело посерьёзнее будет, может, пообщаемся тет-а-тет, не пожалеете!

— Не уверен. Извините, молодой человек, у меня действительно мало времени и я…

— Не уверены? Хорошо, тогда я вам кое-что покажу, посмотрим, что вы на это скажете.

Глеб, вытащил из барсетки большой прорезиненный конверт и, подойдя к детективу почти вплотную, предъявил пару фотографий с изображением убитой актрисы. Антону стало душно и страшно, как в детстве, когда, начитавшись фантазий Стивена Кинга, он не мог войти в комнату, не включив предварительно свет. На первой фотографии, истекающая кровью Рита, была ещё жива — в мёртвых глазах просто не могут отражаться ТАКАЯ боль и ТАКОЙ ужас, к тому же на девушке не было ни парика, ни короны. А на втором фото, она была уже мертва и «коронована». Точно такую фотографию ему утром показывал следователь, но первую — мог сделать только убийца!

* * *

— А теперь, потрудитесь объяснить, откуда у вас это? — угрожающе потребовал детектив, когда они с Воронцовым уединились в его кабинете. Журналист удивлённо вскинул кустистые, как у Брежнева, брови и ответил:

— Так я ведь уже объяснил, Антон Леонидович, или с памятью у вас проблемы? Письмо пришло на адрес редакции.

— Как пришло, ногами? Здесь нет почтового штампа!

— Я заметил, значит, некто лично бросил его в наш ящик. Он висит на улице возле входной двери, а посему сделать это мог кто угодно.

— Бред! Почему же этот, как вы изволили выразиться, некто не принёс конверт в агентство?

— А вы сами то, как думаете? — неприятным елейно-вкрадчивым тоном полюбопытствовал сотрудник «Московских ночей». — Только с ответом не торопитесь, Антон Леонидович, посмотрите сначала остальные фотки.

Антон молча взял конверт и расположился за своим рабочим столом, не предлагая присесть посетителю. Тот, нисколько не смутившись, плюхнулся в кресло напротив, с живым интересом наблюдая за реакцией Антона. К его глубокому сожалению, лицо детектива оставалось непроницаемым. Он внимательно изучил все фотографии. В основном это были снимки уже мёртвого тела во всевозможных ракурсах и с фиксацией мельчайших деталей: парик, корона, мушка над верхней губой. В объектив попал даже рекламный флаер, небрежно лежащий у ног девушки. Но особенно долго Антон изучал последнее фото, на котором они с Ритой, выходили из его машины, припаркованной у дома актрисы!

Получается, всё это время убийца следил за ними! Он дождался пока детектив уедет, и совершил своё чёрное дело!

— Ну как вам фото-презентация, Антон Леонидович, впечатляет? — всё тем же тоном поинтересовался Воронцов.

— И больше ничего? Никакой записки?

— Нет, это всё. А к чему записки, Антон Леонидович? По-моему, здесь и так всё предельно ясно!

— И что же вам ясно, господин Воронцов? — нахмурившись, уточнил детектив.

Сам он пока решил воздержаться от поиска ответа на вопрос почему именно он назван в качестве адресата — обстановка, а точнее общество не располагало к логическим умозаключениям.

— Во-первых, снимки прислал сам убивец, во-вторых, он бросает вам вызов! Понимаете, именно вам, а ни кому-то другому! А газету подключил для огласки, чтобы быть в центре внимания! Психи это любят! Здорово, что конверт попал именно ко мне, представляю, какой убойный материал получится.

— Вот именно — убойный! Только писать вам его придётся из следственного изолятора! — с трудом сдерживаясь, предупредил Холмс. — Как вы собираетесь доказывать свою непричастность? На этом конверте повсюду ваши отпечатки. Никто не видел, как его бросали в ящик, следовательно, вы теперь — главный подозреваемый! И на месте правоохранительных органов я запер бы вас на пару суток до выяснения обстоятельств!

Металл, прозвучавший в голосе детектива, не произвёл на журналиста никакого впечатления.

— Стоп, машина! Вам ничего не удастся на меня повесить: имеется железное алиби. Вчерашний вечер, начиная с 19–30, я провел в компании двух очаровательных крошек, очень милые близняшки — рекомендую! Расстались мы лишь под утро — они это подтвердят. А конвертик на отпечатки, конечно, проверьте, вдруг чего интересного найдёте. Эх, Антон Леонидович, зачем вы так, я же к вам по-хорошему!

— Боюсь, у нас с вами разные представления о хорошем, — недовольно проворчал Антон. — Адрес близняшек дайте, будьте любезны!

— Хотите навестить? — хохотнул Глеб, но под сердитым взглядом собеседника замолчал и поднял руки вверх, признавая неуместность шутки.