Проклятие Титаника

– Об истории нашего края, точнее, о дворянах. Спасибо, милая, кофе пахнет изумительно, – сказала она Ирочке. – Минуту, постараюсь вспомнить… Сейчас. Лучше бы я не хвасталась своей памятью… – с досадой сказала она. – А, нет, помню: он расспрашивал меня о дворянском роде Поликсеновых. Существовал в нашей губернии такой старинный дворянский род. К сожалению, он угас, как частенько бывало в те времена. Революции, войны… никого не осталось. Была одна девица из их рода, но она как-то загадочно пропала не то в 1910, не то в 1912 году. Вроде бы сбежала из дома с цыганами. Я говорю об этом, потому что разбирала газетный фонд и помню эти заметки. Что-то вроде «Юная жертва коварных цыган». Еще помню, что один купец зарезал молодую жену из ревности. Об этом тоже писали. Такие вот страсти иногда бушуют в нашей тихой провинции. Послушайте, вы так побледнели… Вам плохо?

– Душно, – прошептала Ульяна.

– Душно? – в один голос спросили Ирочка и Мария Игнатьевна. – Здесь же окно распахнуто!

Вскоре Ульяна покинула библиотеку. Она шла по улице, не обращая ни на что внимания. Значит, отец интересовался Аграфеной Михайловной. Той самой, что плыла на «Титанике» и утверждает, что чудесным образом спаслась. А потом папа умер от инфаркта на скамейке. Случайно ли? Или ему помогли умереть, учитывая тот факт, что вокруг Поликсеновой разгорелись нешуточные страсти? Тайна гибели «Титаника», строительство и катастрофа «Астории»… Мартин Пейли, Егошин и Мачелли… и ее отец, интересовавшийся дворянским родом Поликсеновых. – Н-нет, – вслух сказала Ульяна. – Это не может быть простым совпадением. Нужно немедленно рассказать обо всем Андреа.

Но итальянца в отеле не оказалось. Через два часа Ульяна услышала взрывы хохота на улице чуть ли не под ее балконом и выглянула. Андреа стоял с горничной и смеялся, отчаянно жестикулируя. Судя по выражению лица горничной, она была довольна и оживленна. Как же! С ней общается иностранец! Потом Андреа махнул рукой куда-то вперед. И девушка часто-часто закивала в знак согласия. На глазах неприятно удивленной Ульяны они пошли по дороге, все так же смеясь и жестикулируя. «Интересно, куда это они направились, – думала Ульяна, ходя из угла в угол. – Вот кобелина! Женихается, можно сказать, у меня на глазах, ничуть не стесняясь. Это в отместку за мой уход, или я для него ничего не значу?»

Ульяна села в кресло и залилась слезами. Было обидно думать, что Андреа гуляет и развлекается. А потом… О том, что может быть «потом», даже не хотелось думать, так эти мысли были ужасны, кошмарны. Она поминутно смотрела на часы и периодически выбегала на балкон посмотреть, не пришел ли Андреа. И снова мерила шагами номер, плюхалась в кресло и гипнотизировала взглядом часы.

Они вернулись ровно в полночь. Ульяна услышала шаги, смех и скрип тяжелой наружной двери.

Ульяна метнулась к выключателю: блин, забыла выключить свет, теперь он подумает, что она специально сидела и поджидала его. Не спала, а караулила. И почему она не догадалась ждать его в темноте? Курица безмозглая. Ульяна чуть не расплакалась от досады.

Она щелкнула выключателем, и комната погрузилась в темноту. Послышались шаги. Или ей показалось? Она вся обратилась в слух. Раздался робкий стук в дверь.

– Ульяна!

Она молчала.

– Ульяна! Открой!

– Я сплю.

– Я на минутку. И ты не спишь! Я видел свет с улицы.

Раздосадованная Ульяна включила свет и открыла дверь.

– Проходи! Нагулялся?

– Мы прошлись по Твери. По историческому центру. Город так похорошел за последние годы.

– Ты, я смотрю, хорошо знаешь город. Уже освоился?

Ей показалось, что Андреа смутился.

– Смотрел в навигатор. – Он протянул ей руку. – Мир? – И широко улыбнулся. – Я однажды услышал это слово от одного русского знакомого. Он объяснил мне, что это шаг к примирению.

Ульяна хотела улыбнуться в ответ, но что-то мешало ей это сделать. Может быть, напряжение и ревность? Она так хотела с ним поделиться информацией о своем отце! Но не могла вымолвить ни слова.

Она отрицательно качнула головой и скрестила руки на груди.

– Не хочешь мириться? – Глаза Андреа сузились и потемнели. – Ну и ладно. Чао! – бросил он, резко разворачиваясь к ней спиной.

Она стояла и слушала, как затихают его шаги в коридоре, как хлопнула дверь… Он закрылся у себя, но потом вроде бы дверь открылась. Или ей показалось… Она замерла и стояла, не дыша. Ну почему она отвергла его? Почему? Разве этого она хотела по-настоящему? Так почему же повела себя столь глупо?

Ульяна провела рукой по лицу. Оно горело. В ванной она умылась холодной водой. И расплакалась. Всю ночь она лежала и рыдала, ей хотелось встать и пойти к Андреа помириться… Но это будет выглядеть совсем нелепо и глупо.

Она без конца прокручивала в памяти все эпизоды, связанные с ним. Знакомство на ступеньках Испанской лестницы. Ницца, сумасшедшая ночь в отеле, Флоренция, визит к антиквару, серебристо-серый Лондон…

Воспоминания об Андреа перемежались мыслями об отце, о его визите в библиотеку. И боль стискивала сердце. Что все это значит, что?! Может, все-таки пойти и поделиться этими сведениями с Андреа?