Проклятие ульфхеднара

— И ещё. В мешке Асвейг был ларец с рунными дощечками, — Ингольв невольно обернулся на девушку, которая о чём-то говорила с Рагной, стоя неподалёку. — Его тоже надо вернуть.

Вдова замялась, явно решая, стоит ли говорить правду или придумать что.

— Этого ларца нет. Его сожгли. Подумали, что на дощечках колдовство.

Ингольв на миг прикрыл глаза, борясь с новой вспышкой гнева.

— Верни оружие, — вздохнул.

Женщина быстро ушла, прочь от новых расспросов. Жаль, что так получилось с ларцом, он был дорог Асвейг, и она расстроится, узнав, что он уничтожен. Но большего у Фьётры сейчас не вытрясешь: всё остальное добро осталось в её поместье, а ехать туда, тратить ещё почти две недели пути, он не мог себе позволить. Прервав нерадостные размышления, подошли Блефиди с Эльдьярном.

— Ничего мы с них не получим назад, — вздохнул ромей. — Деньги наши они уже по карманам рассовали. Вот, только это удалось забрать.

Он провел по рукояти висящего на поясе кинжала, который привёз с собой из-за моря.

— А тебе? — Ингольв посмотрел на великана. — Тебе хотя бы оружие вернули?

Тот кивнул, откинув край раздобытого уже где-то плаща. Надо же, и одеждой разжился.

— Тому сопляку повезло, что я сдерживал силу меча, — хмыкнул Эльдьярн. — Иначе уже обгорел бы до костей.

Конечно, никто не сомневался, что он обладает гораздо большими силами, чем хочет показать, но чтобы даже меч его был опасен для обычного человека, о том приходилось слышать впервые.

Без сомнения, союзник из колдуна был полезный, но другой вопрос, захочет ли он при случае вставать на его сторону. Ингольв не стал ничего отвечать на скрытое в его словах предупреждение. Он повернулся и махнул девушкам, которые уже тоже возвращались из шатра Фьётры с какими-то пожитками. Видно, хозяйка, как могла, пыталась задобрить несправедливо обиженных ею людей. Оказалось, она отдала Асвейг и Рагне некоторые платья, что было сейчас очень кстати: без слёз на них взглянуть нельзя.

— Я готова в море окунуться, — пробурчала рыбачка, заканчивая некий разговор, что шёл между ними мгновение назад.

Асвейг понимающе усмехнулась. Придётся Хакону и на пару лоханей горячей воды для гостей расщедриться. Тут и недолго зачесаться после такого-то пути. Но не успели они ещё толком ничего обсудить из случившегося, как показались среди палаток коротко остриженные трелли. Один, судя по более добротной одежде — ещё и брути. Таких Ингольв и в лицо не знал: то ли конунг хозяйство расширил, то ли дохли у него рабы, раз новыми заменял.

— Конунг сказал приводить вас до поместья, — не слишком-то приветливо пробубнил тот, что казался старшим.

Более ничего не говоря, они развернулись и пошли обратно. Странное это было шествие: но Хакон хотел показать, что Ингольв не может больше разгуливать в Скодубрюнне так, как ему вздумается. И всё это ещё больше множило гнев в его душе и желание расправы, что неминуемо случится, только выйдет срок.

Не оказалось на дворе поместья ни одного человека, что не глянул бы с любопытством, а то и злорадством на гостей, которые наделали на тинге столько шума. О проведённом Асвейг ритуале, верно, долго ещё будут судачить. В может, и легенду какую сложат — лишь бы не очернили её невольно.

Трелли проводили всех до одного из домов, которые больше походили на сараи, но где сооружали порой и постели для гостей. Верно, уж в длинном доме все самые лучшие места заняты более приятными для конунга гостями. Внутри оказалось пыльно, пол усеивала солома, ею же частично были завалены и те лавки, что должны были послужить для ночлега.

— Скоро придут женщины и приберут здесь, — ничуть не оправдываясь, а просто сообщая, проговорил брути, а его молчаливому спутнику, которого приставили к нему неведомо зачем, и вовсе было всё равно.

Ингольв только вздохнул, окидывая дом взглядом: от Хакона сложно было ожидать другого. Но ладно хоть крыша над головой есть, а до приезда Альвина потерпеть можно. Трелли вышли, оставив всех в потьмах. Пока никто сторонний не видит, Эльдьярн быстро разжёг единым взмахом руки приготовленные в очаге дрова.

— Кабы и тут нас не попытались прирезать втихаря, — с сомнением озираясь, протянул Блефиди.

А девушки, совсем не сетуя, принялись наводил хоть какую-то чистоту. Скоро и правда пришли рабыни и сделали всё гораздо быстрее: стало заметно уютнее и приятнее вокруг.

— Конунг приглашает вас разделить с ним трапезу сегодня вечером, — явно смущаясь под взглядами незнакомцев, пробормотала одна из девушек.

— Передай конунгу, чтобы гостьям воды нагрели — помыться. А то вряд ли они сделают его ужин приятнее, — распорядился Ингольв.

Вовсе не собирался он робеть и помалкивать, оказавшись в доме, что принадлежал ему по праву. Хакону это тоже не мешало бы зарубить на носу. Он же в тёплой воде разлеживаться вовсе не хотел: и в реке, что протекала совсем неподалёку, ополоснётся. Как и Эльдьярн с Блефиди. Ромею вообще совсем не мешало бы привыкать к холоду: зима скоро. Может, и крепости его духу речная вода придаст, позволит излечиться быстрее от укуса того морского змея, который всё ещё продолжал его беспокоить.