Проклятие вождя

Римо ушел, а минуту спустя Смит услышал звук заводимого мотора и тоже пошел прочь.

Но прежде чем войти в дом, он задержался на крыльце. Открыв входную дверь, он крикнул, обращаясь к безлюдной заснеженной равнине:

— Эй, хватит валять дурака! Если хотите играть в свои дурацкие игры, отправляйтесь куда-нибудь еще! Пока никто не пострадал. Именно так — убирайтесь отсюда! — Подождав двадцать секунд, он закрыл дверь и прошел в спальню. — Дорогая, ты оказалась права. Действительно, какие-то идиоты репетировали военные игры к юбилею. Я их прогнал.

— Харольд, но я слышала выстрелы?

— Это чтобы их предупредить, — кивнул Смит. — Я стрелял в воздух. Просто для того, чтобы они ушли.

— Судя по твоему поведению, я решила, что там происходит что-то действительно серьезное, — подозрительно заметила миссис Смит.

— Нет, что ты, ничего серьезного. Кстати, знаешь что, дорогая?

— Что?

— Собирайся. Мы едем домой.

— Хорошо, Харольд.

— Эти леса надоедают.

— Да, Харольд.

— И боюсь, я никогда не научусь кататься достаточно хорошо, чтобы перейти на более серьезную трассу.

— Да, Харольд.

— К тому же мне хочется вернуться к работе.

— Да, Харольд.

Когда он вышел из комнаты, миссис Смит вздохнула. Жизнь так скучна!

Скучна, скучна, скучна.

Глава 15

Недалеко от Нью-Йорка, на другом берегу реки, в Вихокене, штат Нью-Джерси, есть небольшое забранное в цемент недоразумение под названием парк, построенное в память об убийстве Александра Хамильтона Аароном Бэрром.

Парк выглядит заплаткой на ухабистом бульваре, извивающимся змеей по вершине холма. Он должен был находиться непосредственно на месте убийства, но его создатели промахнулись — всего на какие-нибудь две сотни футов. По вертикали.

Хамильтона застрелили у подножия утеса, на каменистом участке, усыпанном булыжником и обломками пород. Когда до 42-й улицы в Нью-Йорке отсюда ходил паром, территорию здесь регулярно расчищали, но теперь паром отменили и махнули на это место рукой.

Так что было весьма сомнительно, что появление здесь еще одного камня привлечет чье-то внимание.

Если бы не Валери Гарднер.

Выполнив свое обещание и убрав тело Уиллингэма с остальными представителями народа актатль из специального зала музея, Римо нашел способ заткнуть рот Валери.

И хотя она по-прежнему считала его маньяком-убийцей, он все же сумел внушить ей мысль, что настал момент, когда должен быть назван преемник Уиллингэма, а кто может быть лучшей кандидатурой, чем молодая помощница директора, которая столько сделала для сохранения музейной коллекции.

И вот Римо связался со специальной передвижной группой из Гинвич-виллидж, которая специализировалась на ночной работе, вывозя людей и их вещи из квартир между двенадцатью ночи и пятью часами утра, когда домовладельцы спят, а Валери обзвонила нью-йоркские телестудии, газеты, телеграфные агентства и влиятельные политические журналы.

На следующий день ровно в час, когда представители прессы прибыли на заваленную камнями площадку, где произошла дуэль между Хамильтоном и Бэрром, их взорам предстала Валери Гарднер, опершаяся на гигантский восьмифутовый валун с вырезанными на нем кругами и какими то примитивными птицами. Валери проинформировала их, что валун был украден из музея и возвращен лишь за «солидный выкуп», который она заплатила из собственных средств, поскольку не могла связаться с директором, мистером Уиллингэмом, чтобы получить его согласие.

Пока Валери объясняла, что это бог «примитивного мексиканского племени под названием актатль, полностью исчезнувшего с приходом Кортеса с конкистадорами», в лицо камню дул сильный северный ветер.

— А нет ли у вас каких-либо версий относительно вероятных похитителей камня? — спросил один репортер.

— Пока никаких, — ответила Валери.

— Интересно, как они вынесли его из музея? Ведь он весит не меньше тонны, — задал вопрос другой журналист.

— Четыре тонны, — поправила его Валери. — К сожалению, вчера мы не смогли выставить надежную охрану, потому что кое-кто заболел, поэтому взломщикам удалось проникнуть в музей и увезти камень, очевидно, при помощи каких-то погрузочных средств.

Репортеры задали еще пару вопросов, операторы с разных ракурсов сняли камень и Валери, а под конец один из присутствующих спросил:

— А есть ли у этой штуки имя? Как нам его назвать?

— Для племени актатль он был богом, — объяснила Валери. — Они называли его Уктут. Это было общеизвестное имя, которое использовал простой народ. Но было у него и тайное имя, известное лишь жрецам племени актатль.

— Неужели? — воскликнул репортер.

— Да И это тайное имя... — Камеры бесшумно закрутились, когда Валери произнесла тайное имя камня Уктут.