Проклятое наследство

Я решила действовать дипломатично, позвонила Баське и начала издалека, поинтересовавшись, что означают странные прогулки Доната и Павла по Саксонскому саду. Баська удивилась так, будто от меня впервые услышала об этом. Пришлось несколько усилить дипломатический нажим:

— Но ведь ты тоже там была. За кустами пряталась.

— Я там была? — огорчилась Баська. — Надо же, ничего не помню. Должно быть, у меня склероз, как думаешь?

— Может, и склероз. Припомни-ка. Весной это было, листья еще не распустились.

— Хоть убей — не помню. А ты уверена, что я была трезвая?

Такой уверенности у меня не было. Видела я ее издалека, а вела она себя очень странно. Может, Донат и Павел тоже были пьяны! Правда, маршировали они уверенным, твердым шагом, но это еще не показатель. Если все трое оказались в саду по пьяной лавочке, могут и не вспомнить, чем они там занимались и почему.

Происходившее в Саксонском саду Баську очень заинтересовало, и у меня создалось впечатление, что она и в самом деле лишь от меня узнает об этом. Так из Баськи ничего и не удалось выудить.

Разговаривала я и с Янкой, поинтересовалась, как обстоит дело с Донатом. Удрученная Янка пожаловалась, что с ним по-прежнему неладно, только теперь это выражается по-другому: Донат, наоборот, совсем перестал выходить из дому, всячески уединяется и даже начал от них запираться где попало — то в ванной, то на кухне, то в комнатке Кшиштофа, иногда даже в подвале. Он по-прежнему не желает общаться с семьей, того и гляди совсем разучится говорить.

Мартин, в противоположность Донату, дома совсем не бывал, шлялся неизвестно где, и я никак не могла его поймать по телефону. Гавела же я в качестве объекта дипломатических переговоров сразу исключила, так как знала, что из него ничего не вытяну. Мое частное расследование забуксовало на месте, и в этой ситуации я чуть ли не с радостью восприняла вызов к майору.

Разговор начался с того, что он ошарашил меня заявлением:

— Пежачека вы знаете, а в список своих знакомых не внесли. Почему?

Я принялась лихорадочно вспоминать человека с такой диковинной фамилией. Нет, сколько ни рылась в памяти, никого похожего припомнить не могла.

— Исключено, никакого Пежачека я не знаю. Кто он такой?

— Как же вы его не знаете, если сами жаловались, что он вас преследует?

Пежачек меня преследует? С ума сойти! Как такое может быть? Вытаращив глаза, совершенно ошарашенная, смотрела я на майора в безмолвном изумлении.

— Вспомните же, — настаивал майор. — Киса Пежачек. Почему вы его не включили в список?

Я честно старалась вспомнить Кису, который бы меня преследовал, но, клянусь, во всей моей биографии не было ничего похожего. Может, просто коварный майор подготовил мне какую-то ловушку? В полной панике я взмолилась:

— Ради бога, объясните, почему я должна знать какого-то Кису Пежачека?

— Ну, может, не Кису, его чаще называют Кисонькой по причине красной мор... то есть того, я хотел сказать, по той причине, что у него физиономия бешеного бульдога. Это в его обществе вы били окна в киоске.

Кажется, я начинаю понемногу понимать.

— Во-первых, никаких окон я не била, — механически поправила я майора. — А во-вторых, не о том ли жлобе вы говорите, который ездил за мной на «опеле»?

— Ну вот видите, а вы не хотели признаться, что он вас преследовал.

— И в самом деле, ездил за мной целых три дня! Так его фамилия Пежачек? Интересно, откуда я могла это знать? Он мне не представился, а окна бил без моего участия. Вижу, вы получили информацию от участкового, следовательно, должны знать, как было дело.

— Я бы охотно услышал это еще раз из ваших уст.

Пришлось о знаменательном событии рассказать своими устами. Больше всего майора заинтересовало нападение на красномордого Кису неизвестного мужчины, майору очень хотелось знать, что именно говорил агрессор. Я пояснила: ничего не говорил, только душил Пежачека и яростно хрипел. То есть от ярости хрипел сначала, а потом стал хрипеть оттого, что его стукнули по физиономии и силком поволокли в машину. Окна били они, можно сказать, вместе. После этого Пежачек от меня отстал.

Рассказывая, я успокоилась, обрела присутствие духа и способность соображать. Мне пришла в голову мысль воспользоваться случаем и попытаться получить от майора интересующую меня информацию — не все же ему меня расспрашивать! Может, тогда мне не придется разыскивать Пежачека. И я осторожно начала:

— Раз уж мы с вами, пан майор, так доверительно беседуем, не могли бы вы открыть мне секрет: почему, собственно, Пежачек меня преследовал? Сдается мне, вы знаете.

— И вы должны знать, — спокойно возразил майор. — Ведь вы бываете на улице Конопницкой?

Я напрягла все силы, чтобы на сей раз снова не впасть в панику.

— Бываю, конечно. И очень часто.

— Зачем?

— Странный вопрос. Дела у меня там, на улице Конопницкой расположено издательство.

— А машину где оставляете?

— На стоянке, разумеется. Там почти всегда есть место.

— Припомните, пожалуйста, не случилось ли с вами на этой стоянке чего-нибудь особенного? Ну, например, вы чуть кого-то не задавили. Было такое?