Проклятое наследство

— Из двух зол меньшее — подонок от майора, — грустно заявила Баська. — А вдруг это не так? Тогда подонок на посылках у этого павиана Пежачека?..

— Вот именно. И звонил павиану, а не майору. Ведь Пежачек тут же примчался. С тобой, говоришь, откровенничали насчёт его знакомств? Подонок все слышал, усёк к тому же, как ты на ус мотаешь… Видать, что-то сногсшибательное.

— Да, сногсшибательное. То есть само по себе ничего особенного, но если сопоставить…

— Тут опять какая-то путаница, почему-то Пежачек перестал за нами следить. До этого момента все сходится. О нем сказанули, подонок по телефону сообщил про тебя, Пежачек приехал и прицепился на сей раз вовсе не ко мне, а к тебе. Тогда почему вдруг бросил нас и смыслся? А может, все просто: к примеру, красный шарф позвонил Пежачеку, чтобы тот отвёз его домой, и ты тут ни при чем.

— Если так — обревусь от радости. Только дудки, он слышал разговор. Раз не пьян и не спал, все подслушал…

— В этой вашей беседе Пежачека поминали?

— Ясно, поминали! Откуда бы мне о нем знать? Я и понятия не имела о каком-то Пежачеке. Послушай, умоляю, любыми способами выведай у майора, не его ли этот тип в красном шарфе! Да подипломатичней, пока не узнаешь, спать не смогу.

— Ну, сегодня к майору уже поздно. Придётся тебе ночку помучиться. Меня тоже подмывает разведать… Попробую навязаться завтра, предлог есть.

— Я завтра весь день в Виланове. Давай условимся сейчас. Позвоню ближе к вечеру, попрошу приехать за мной; если что-нибудь разузнаешь, согласишься, ну а нет, так нет. Скажешь, некогда.

— Не дури, удастся поймать майора или нет, все равно приеду. В котором часу?

— До десяти исключено. Павлова тётка больная, я сижу с ней и с детьми, пока кто-нибудь не вернётся с работы, этот их постоянный кошмар — безумная бабка способна поджечь дом или искромсать их топором. Давай в половине десятого между обоими домами, не знаю, в какой вернутся раньше и, соответственно, из которого дома выйду. Значит, около кустов шиповника, помнишь где?

Я кивнула, топографию местности помню.

— А эта чокнутая мне машину не спалит?

— Все может случиться, не отходи от машины, в случае чего — отъедешь. Она не догонит.

Сдвинутая бабка доставляла массу хлопот не только родственникам Павла, обитающим в Виланове, но и всем соседям. Помешанная одинокая старушка отличалась незаурядным темпераментом, бодростью и склонностью к каверзам. Неугомонная и непоседливая, она навещала всех окрестных знакомых и творила им всякие пакости. На визиты отводила самое неподходящее время — скажем, два часа ночи или пять утра; регулярно раз в неделю пыталась что-то поджечь, выбивала соседям стекла, подстерегала детей и обливала их какой-нибудь жижей. Раз облила ребёнка кашей, сваренной на прокисшем бульоне; позже у кого-то под дверями перебила штук тридцать яиц, старательно отделяя белок от желтка; в другой раз явилась к брату Павла с тяпкой и набросилась на лавку в прихожей; самые непредвиденные замыслы роились у неё в голове, и она всячески старалась привести их в исполнение. Варила какое-то зелье, якобы лечебные травы, и вонью надолго отравляла чуть ли не весь район. К счастью, полоумная — дряхлая, худая и болезненная — не обладала физической силой, и у неё легко отбирали тяпку, топор или камень. Поджоги осуществлялись старушкой столь бестолково, что ей удалось пустить дымом лишь старый курятник да две доски в заборе. Курятник, кстати, и так предназначался на слом. С другой стороны, поскольку её деяния не представляли серьёзной опасности для окружающих, ни одна больница не желала бабулю держать. Социальное обеспечение прикомандировало к ней медсестру, которая навещала подопечную через день, дабы та принимала успокаивающие лекарства.

Родственники Павла проживали в двух домах по соседству (в одном — тётка с дочерью, в другом — брат с женой и детьми). Маленьких детей в отсутствие родителей опекала тётка. Баське же предстояло опекать всех одновременно, охраняя к тому же обе резиденции от возможных козней помешанной бабули.

— Да, завтра у тебя весёлый денёк, — посочувствовала я. — Что случилось с тёткой?

— Ишиас. Не может встать. Насчёт веселья ничего не поделаешь, раз в неделю жертвую собой. До чёртиков любопытно, что ты выудишь у майора. Может, поедем — пора домой…

Жёлтый «опель-комби» не появился. Я подкинула Баську на Польную и остановилась у подъезда, мимо проехал лишь маленький «фиат» и свернул во двор между улицей Партизан и Лазенковской трассой. Баська высаживалась довольно долго — уронила зажигалку и возилась, извлекая её из-под сиденья. Разворачиваясь, я заметила какого-то субъекта — он пересёк улицу и вошёл в Баськину дверь. Красного шейного платка на нем не было, и посему моя подозрительность не получила должной пищи.

С майором я побеседовала по телефону. Он с ходу оповестил меня, что занят по горло, и велел излагать короче.

— Звоню на всякий случай, — заверила я коварно. — Ещё подумаете, будто скрываю. Вы и так в полном курсе, ваш сотрудник наверняка дал полный отчёт?

— Какой мой сотрудник?