Проклятое семя

Пекарский был добит. Аргументов в свою защиту у него не осталось. Он поозирался по сторонам, увидел «Скорую помощь», прищурился. Врач сомнений не вызывал, саквояж с красным крестом. Правда, с такими давно уже не ходили, но кто это знает.

— Это недолго? Мы с дочкой еще не ели…

— О чем вы говорите? Комариный укус.

— Хорошо, пошли.

В квартире царила чистота. На столе стояли торт и вазочки с конфетами. В кресле сидела красивая кукла. Придурок потерял все ориентиры. Он все еще считал дочь ребенком. Встреть ее на стороне, и не узнал бы.

Врач работал быстро. Скинул пальто, вымыл руки, надел перчатки и достал шприцы.

— Можно и в плечо. Укол подкожный, так что можете не стесняться друг друга.

Девушка насторожилась.

— Я без лифчика. Мне будете делать укол в другой комнате.

Первый укол он сделал отцу. Шприц и ампулу бросил в целлофановый пакет.

— А это еще зачем? Можно в мусорку.

— Нет, нельзя. Отчетность. Вакцина на учете, любезный.

— Ладно. Идите к дочери, но дверь не закрывайте.

— Мне без разницы.

Девочка сама закрыла дверь. Она подставила свое плечо, но почему-то сняла майку, оголив тело. Да, это был не ребенок. У Романа комок в горле встал. Он откашлялся и спросил:

— Сколько вам лет, барышня?

— По рождению пятнадцать скоро будет, по развитию двадцать. А в душе все сто.

Она развернула листок бумаги и показала ему записку, которую, очевидно, успела написать, пока находилась в комнате одна.

«Мой отец убил сегодня бабушку, а меня выкрал! Ломоносовский проспект, дом 8, квартира 167».

У Романа выступили капельки пота на лице. Девочка убрала записку в карман и начала одеваться. Выдержав паузу, он спросил:

— Тебя как зовут?

— Лена. Бабка звала Лялей, мать Лелей.

— Я бы назвал Лолитой.

— Не принимай меня за дуру. Я читала Набокова еще во втором классе. Вот она была дурой.

— Ладно, Леля. Я подумаю, что можно сделать, — сказал он шепотом и вышел из комнаты.

Семен уже сидел в кресле с открытыми глазами, но не мог пошевелиться.

— Хуже всего, майор, что ты будешь все слышать и понимать, но твое тело тебе больше не подчиняется. Пробил твой час. Ты и так задержался на этом свете больше положенного.

Роман закрыл ему глаза примерно в то же время, когда это сделал Глеб, глядя на труп матери Снежаны. Он обшарил карманы девочки и нашел ключи от ее квартиры. Дверь запирать не стал и, не надевая пальто, вышел на улицу.

Разыгралась метель, как он и предполагал. Ждать пришло недолго. Двое парней лет по двадцать согласились помочь врачу за бутылку коньяка.

— Людям надо помогать, ребятки. Берете носилки из машины, и выносим больного с третьего этажа. Не десятый же. Ну? Как китайцы, бегом и с песнями.

Через сорок минут Роман уже находился в районе дачи подполковника Ратехина. Поселок стоял в лесу. Роман замедлил ход. Вскоре в свете фар мелькнула тропинка, уже занесенная метелью. Он остановился. Похоже, эта короткая дорожка ведет к станции. То, что нужно. До поселка оставалось метров двести. Именно там начинался ряд столбов с освещением. Фары он выключать не стал. Кругом непролазная темень. Мститель вышел из машины, открыл заднюю дверцу «рафика», вытащил тело, надел на него пальто и, оттащив от дороги метров на сорок в лес, посадил в снег, прислонил его к дереву.

— Здесь тебя и найдут, Сема. Ты шел к своему другу, но так до него и не добрался. Пить меньше надо.

Он достал из кармана тонкий резиновый шланг, воронку и бутылку водки.

— Выпей за раба усопшего Семена Пекарского. Отъявленная сволочь. Гореть ему в аду.

Как опытный врач, Роман пропихнул шланг через рот в желудок еще живого, но парализованного тела и влил в него всю бутылку водки. Пустую посудину он сунул ему в руку и зажал пальцами.

Убрав все лишние следы, Роман в последний раз глянул на неподвижное тело, плюнул и ушел.

* * *

Он все же вернулся на Ломоносовский проспект. Правду ли ему сказала девочка? Какой смысл Пекарскому убивать няньку? Дураку же понятно, кто мог выкрасть ребенка. Он мог ее связать, заклеить рот, но убивать? Это же вышка. Пекарский добивался совсем других результатов. Ему нужна свобода в первую очередь. Похищение ребенка — не преступление, если он взял свою дочь. Добровольно. Погостить к папе.

Он поднялся на этаж и открыл квартиру ключами Лены. Везде горит свет, тишина. Роман снял ботинки у порога и прошел в комнату.

Женщина лежала на полу у окна. Очевидно, она умерла не сразу, а пыталась подползти к окну и позвать на помощь. Об этом говорил кровавый след, ведущий от кресла. Голова в крови, у ножки стола лежит окровавленный кухонный топорик.

Он подошел к потерпевшей и с удивлением нащупал пульс. Женщина жива. Она застонала, потом открыла глаза. Увидев мужчину в белом халате, тихо прошептала:

— Где эта шельма? Она меня убила.

— Шельма — кто?

— Лялька, я нашла ее тайник, а она…

Несчастная замолкла. Она не выживет, понял Роман. Очень большая потеря крови. Медицинский саквояж был при нем. На случай ненужных свидетелей надо выглядеть подобающим врачу образом. Роман тут же сделал ей укол камфары и перевязал голову. Потом вызвал «Скорую помощь». Ушел он не сразу. В такую погоду «Скорая» не прилетит на крылышках.