Проклятые чувства

— Как бы вам объяснить… Я всегда сюда приезжаю на майские выходные. Поэтому дней десять бываю тут с отцом. Матушка-то у меня давно умерла… А отец, хоть и пожилой и не… — он на секунду запнулся, — не совсем здоров физически, всегда был живчиком, редко жаловался. А в этот раз он стал какой-то странный, словно крыша у него поехала. Говорил про какого-то гребаного призрака, по ночам плохо спал, ходил постоянно хмурый, что-то бурчал себе под нос, а потом… Потом резко пропал. Ушел из дома, и нет его. Более суток искали, кто-то видел, как он вроде в сторону леса пошел. Лес у нас большой, если обратили внимание, все село окружено им. Поэтому понятие «лес» мы разделяем. Есть большой лес — туда обычно все ходят по грибы да ягоды, есть лиственный, есть роща. А есть… как бы вам так сказать… Ну это, наверное, скорее, наши легенды, но тем не менее… Есть у нас проклятый лес.

Увидев мое удивление на лице, мужчина тут же пояснил:

— Его так называют, потому что там заболоченное место, можно потеряться и увязнуть в болоте, особенно сейчас, по весне. Плюс повыдумывали всякие байки про злых духов, колдунов… Но это скорее для детей и молодежи, чтобы именно в ту сторону леса не бегали. В общем, в ту часть леса у нас практически никто не ходит. Однако отец зачем-то побрел именно туда, и там-то, в этом якобы проклятом лесу, его и нашли…

— Вас, простите, смутило что-то еще? — спросила я, ибо мужчина замолчал, видимо, о чем-то раздумывая.

— Вы знаете, Татьяна, казалось бы, ничего особенного, пожилой мужик стал немного сходить с ума, побрел в лес, и там у него случился сердечный приступ. Вот только лицо… лицо отца меня просто поразило, оно было землистого цвета и перекошено так… Словно его что-то напугало. И это еще не все. Подождите минутку. — Степан скрылся в недрах дома, а через пару минут вернулся и протянул мне обычный тетрадный листок, сложенный вчетверо.

— Взгляните.

Я взяла листок и развернула. Там обычной синей ручкой печатными буквами было написано:

Лесом дремучим,

Гадом ползучим,

Древом погибельным,

Криком совиным,

Светом лунным,

Травиной окаянной,

Водой черной,

Врата ада отворяю,

Сонм бесов натравляю, на Глеба призываю!

Кости ломаются,

Дыхань сбивается,

Горло пережимается,

Разум помутится,

Лицо перекосится.

Аминь!

Прочитав, я поморщилась. Что это за местный колдовской фольклор? Однако это навело меня на определенные размышления.

— Где вы это нашли?

— У отца во внутреннем кармане куртки.

— Эта куртка была на нем, когда вы его нашли мертвым в лесу?

— Нет. Когда его нашли в лесу, он был в другой одежде. Эту странную записку я обнаружил в его осенней куртке, во внутреннем кармане.

— Когда именно вы нашли это странное послание?

— Позавчера. Разбирал вещи отца, проверял карманы, и вот пожалуйста…

— И на какие вас мысли это наводит?

— Хм… Я человек несуеверный, но это смахивает на какой-то заговор. По ходу, кто-то в селе балуется колдовством и решил навести на моего отца порчу.

— Вы в это верите?

— Я уже сказал… не то чтобы верю, но допускаю это. Есть люди, которые действительно чем-то таким обладают и умеют наводить всякие проклятия и порчи. Человек начинает себя плохо чувствовать, чахнет, ему снятся кошмары, видятся всякие странности. Вот и отец… я вспоминаю и понимаю, что последние дней десять он вел себя очень странно. И тут его смерть, потом эта странная находка в кармане его куртки… И это навело меня на определенные размышления. Но опять же, кому я буду об этом рассказывать? Нашему бестолковому участковому? Он покрутит пальцем у виска, посмеется и еще расскажет другим односельчанам… А тут вы, детектив из Тарасова. Говорите, расследуете убийство дяди Коли?

— Да. Вы хорошо знали его?

— Я его просто знал. Часто видел его в детстве, потом он уехал с семьей в Тарасов и сюда редко приезжал. Они с отцом были друзьями и дружили, как я понимаю, с самого детства.

— Скажите, Степан, у Николая Лазарева и вашего отца были еще общие друзья?

Мой собеседник задумался, почесал затылок и скривил свои тонкие губы, отчего стал еще менее привлекательным.

— Если, как вы говорите, прям друзья, то нет, не знаю.

— Степан, хочу заметить, что, по факту, вашего отца никто не убивал…

— Но кто-то этому поспособствовал, — перебил он меня. — Как это у вас там называется: косвенно причастен к убийству, так, кажется…

Теперь призадумалась я. Степан показался мне вполне здравомыслящим и неглупым мужчиной, который желает разобраться в странной смерти своего отца. А то, что эта смерть не случайна, я была уверена на все сто. Чувствую, не зря я приехала в этот Каймар.

— Больше никакие странные находки вам не попадались? — решила уточнить я.

— Что вы имеете в виду?

— Имею в виду колдовские подклады.

— Хм… Нет, а почему вы спросили?