Проклятые души

Оставшееся время до конца занятий я была, как на иголках. Лекции, правда, внимательно слушала. Мне понравилось, что на “проклятиях” можно открыто задавать вопросы. Вот, что я о себе узнала за время учебы, так это то, что чрезмерно любознательна. Хлебом не корми, дай подробности узнать.

– Проклятия до четвертого уровня снять легко, и накладываются они без последствий для проклятийника. А вот кто мне скажет, чем опасны проклятия с пятого по девятые уровни? – молодой преподаватель с интересом оглядел аудиторию. – Да Соркен?

– На них обычно ложат дополнительную защиту, что значительно затрудняет возможность избавиться от проклятия до летального исхода.

– Верно, адепт Соркен. Чем опасны проклятия десятого уровня?

– Их почти невозможно снять. – ответила я без спросу. – А если это проклятия ведьмы?

– Веарте, если Вас интересует ведовство, идите к профессору Мареш. А вам же хочу сказать, проклятия ведьм снимаются, достаточно выполнить его условия.

– То есть у ведьм магия другого рода?

– Была. Империя смерти истребила всех ведьм.

– Почему? – мой голос дрогнул.

В воспоминания мутной жижей хлынули слова собеседника нашего ректора:

“Возможно они ощутили не только портал, но и присутствие иного магического фона. Если дело в этом, боюсь они не отступят от попыток заполучить желаемую силу… Если они прорвутся, не могу себе представить к каким последствиям это приведёт.

– Ведьмы – дочери Тьмы, Веарте. Но что-то мы сильно отклонились от темы.

Дочери Тьмы. Частица тьмы. Империя смерти. Мысли начали выстраиваться в логическую цепочку. Тьма знает, где искать нужный элемент. Ведьмы всегда подвластны Тьме, своей матери. Я её дочь, ведьма. А если империя смерти истребляет её дочерей, значит они знают об угрозе! Значит, знают, что Тьма попытается отобрать свое! И что мы имеем в итоге? А в итоге, они меня почуяли и пытаются сюда пробраться именно из-за меня!

Но все равно мало информации, и она недостоверная. Чего не хватает в этой цепи? Какую угрозу я несу для империи смерти?

“Адептка, Веарте! Немедленно пройдите к ректору!” – пронеслось по всей академии.

Всем телом вздрогнула от громкого голоса, вызывающего мою скромную персону на ковёр в праздничный день. Профессор смотрит с укором во взгляде. Покачал головой, явно полагая, что я уже где-то напроказничала, но ведь, я и сама не знаю, что стряслось. Может из-за объявления на стенде? Пришлось признать, что все может быть и плестись в кабинет многоуважаемого руководства академии для выяснения обстоятельств вызова меня. Тенью же за мной последовала охрана, ну как тенью. Не видно, не слышно, но неизменно недовольно сопит в затылок. Это Каин. Злюка. Бяка. Псих.

– “Дырку просверлишь” – сделала я посыл черномордому.

– “Сквозное черепное…” – задумчиво протянул он. – “Было бы не плохо” – вот же козел безрогий! Я к нему со всей душой, понимаешь, а он!

– “Извечная мечта труса – сделать что-нибудь героическое и не пострадать.” – ответила усмехнувшись.

– “Вот я щас не понял, это ты меня трусом считаешь или себя бессмертной?!” – взбесился отреченец.

– “Задай мне этот вопрос лет так через тысячу, если осмелишься” – парировала я и шумно распахнула дверь. Шумно – это с силой покрутила ручку и поддала двери скорости ногой. Что на меня нашло? Да мрак его знает.

– Адептка! Вы себе что позволяете?! – облил меня кто-то с пепельными волосами холодной яростью. Ну я и вспыхнула, щеки раскраснелись, верхние зубы сомкнулись с нижними в поединке “кто кого”, глаза почти метали молнии, а ногти пытались содрать кожу с ладоней. – Веарте, не надо нервничать. – как-то сразу успокоился ректор, странным образом озираясь по сторонам.

И вообще… Вы знали, что слова “не надо нервничать” хорошо приводят человека в состояние тихого бешенства? До сего момента, я тоже не знала, но медленно это поняла, когда меня начало хорошенько трепыхать. Бесило вообще все. Отшатнувшийся в сторону ректор, хватающийся за какую-то фиговину в виде кристалла на шнурке; Тихо сопящий, но упорно не выходящий из своего укрытия за шкафом с книгами дядька; Каин, сверлящий взглядом затылок (дверь-то я не закрыла); Дурацкий кабинет со светло-зелеными стенами, в котором хотелось, как минимум кого-нибудь убить; Да даже хрустальная ваза, мирно покоящаяся на столике у окна, коею хотелось зашвырнуть в ректора, чтобы услышать самый прекрасный на свете звук “треськ”

– Целителя сюда. Живо! – проорал ректор в кристалл. Интересно, у него кукушку сдвинуло или это не болезнь, а средство общения?

– Не надо. На меня. Орать! – вспыхнула я, переходя из стадии тихого бешенства в жуткое состояние бешеной ярости.