Проклятые короны

– Пожалуйста, не смотри так на меня! Я не могу взять тебя с собой. Ты привлечешь слишком много внимания.

Волчица заскулила. Рен обхватила ее морду руками.

– Мне нужно, чтобы ты осталась и присматривала за Розой. Ты сделаешь это для меня, дорогая? Ты позаботишься о моей сестре, пока я не вернусь?

Эльске опустила голову. Рен потрепала волчицу.

– Не переживай, ты не успеешь соскучиться.

Девушка разобралась со стражниками башни с помощью заклинания и двух взмахов запястья, а потом спустилась с восточной башни туда, где в заброшенном шкафу находился древний потайной ход. Близнецы дали друг другу обещание никогда и никому о нем не рассказывать. Это только их секрет. Сегодня он стал для Рен дорогой к свободе.

Девушка поспешила вниз по каменному коридору, не обращая внимания на мерцающие огни. Рен чувствовала дыхание предков на затылке, их голоса приказывали вернуться, быть терпеливой и осторожной.

Но у Рен никогда не хватало терпения, и советы она принимала только от Банбы. Выбравшись из ливневой канализации, девушка присела на корточки, чтобы отдышаться. Над Серебряным Языком мерцали огни Эшлинна. Позади нее, словно призрак в ночи, маячил белый дворец, шпили его ворот сверкали, как острые золотые зубы.

Рен взяла щепотку песка и принялась за работу над своей внешностью. Она не могла переделать все лицо, но могла изменить те части, которые делали ее узнаваемой. Она использовала заклинание и закрутила волосы в локоны, а затем придала им глубокий золотисто-каштановый цвет. Рассыпала еще больше веснушек по щекам и приглушила изумрудный блеск в глазах до приглушенно-зеленого. Наконец, она искривила передние зубы.

– Ауч, – прошипела она, увидев результат.

Рен поправила плащ и пошла по мосту, ее шаги отдавались гулким эхом в темноте. Было уже за полночь, мощеные улицы Эшлинна пустынны, а таверны – полны до отказа. Музыка разносилась по узким улочкам, смешиваясь со звуками смеха.

Рен завернула за угол улицы и налетела на двух молодых женщин, раскрасневшихся и хихикающих.

– Ты, должно быть, сошла с ума, девочка, – сказала одна из них, от нее сильно пахло сидром, – гуляешь одна ночью.

– Здесь могут разгуливать ведьмы, – добавила вторая, неуверенно покачиваясь, – особенно сейчас, когда дворец кишит ими.

– И что? – спросила Рен, отступая. – Ведьмы не хотят навредить нам.

– В «Воющем волке» ходят другие разговоры, – отметила пахнущая сидром, указывая на таверну, из которой только что вышла.

– Эдгар Бэррон говорит, что ведьмы хотят завладеть страной теперь, когда трон заняли королевы-ведьмы.

– И что же они собираются сделать? – не удержавшись, спросила Рен.

Девушки непонимающе посмотрели на нее.

– Хм. Плохие вещи, – ответила шатающаяся.

– Используют плохую магию, – добавила пахнущая сидром.

Рен сузила глаза:

– А точнее?

Девушки пожали плечами.

– Что ж, я не боюсь ведьм, – сказала Рен, обходя их. – Попробуйте как-нибудь подумать сами, – бросила она через плечо. – Обещаю, это не больно.

– Не говори, что мы не предупреждали тебя! – крикнула вслед пахнущая сидром.

– Пометь свою дверь, если знаешь, что для тебя хорошо, – добавила шатающаяся, – сегодня ночью «Стрелы» отправятся на охоту за ведьмами!

По мере того как Рен углублялась в Старый город, она начала замечать, что некоторые дома помечены стрелами. Она пересекла улицу, чтобы осмотреть одну из них и провела пальцем по темной краске.

Жители Эшлинна помечали свои двери знаком, чтобы «Стрелы» не пришли за ними, или, может быть, чтобы помочь им. Внутри Рен расцвело беспокойство. Восстание действительно бушевало в сердце Эшлинна.

Рен подумала о Розе, спящей во дворце. Утром она проснется и встретится с этим лицом к лицу одна. Девушка поморщилась, представив лицо сестры, когда та прочитает письмо, но Рен не отступила, потому что представлять Банбу одну в Гевре гораздо хуже. И кроме того, Шен присмотрит за Розой, а Тея направит ее, Эльске защитит, Селеста поддержит, Чапман даст совет, капитан Деверс и ведьмы сразятся за нее.

С Розой все будет хорошо. С Эаной все будет хорошо.

Когда Рен добралась до дома кузнеца на окраине Эшлинна, она с облегчением обнаружила, что на двери нет метки. Морвеллы по-прежнему верны короне.

Рен почувствовала себя виноватой из-за того, что украла одну из их лошадей. Она использовала заклинание, чтобы проникнуть в конюшню и освободить из стойла гнедую кобылу. Они отправились в ночь, оставив мерцающие огни Эшлинна далеко позади.

На хорошей лошади до залива Вишбоун можно добраться за полночи. Кобыла Морвеллов не сбавляла шага, пока они галопом неслись вдоль северной дороги, петляющей по фермерской земле, которая простиралась через Эану с полями золотистой пшеницы и покрытыми листвой виноградниками в летнем цвету. Все вокруг отливало серебром под убывающей луной, запах лаванды щекотал нос Рен, когда они свернули с грунтовой дороги и пошли через луг с полевыми цветами.