Проклятые ночи

Его вытянутый палец указывал на еле заметный жёлтый отблеск в одном из сохранившихся стёкол. В глубине завода кто-то развёл костёр.

Командир рванул с места, берсерки за ним. Они влетели в дыру в стене без двери. За ней оказался огромный пустой зал с железными колоннами и высоченным потолком. По нему парни бросились к огню.

Их встретили последние языки пламени и догоравшие угли. Рядом – никого. Зато тут и там валялись старые одеяла, тряпки, консервные банки, обглоданные кости.

– Они сбежали, что ли? – Пётр пнул пластиковую бутылку.

Посудина с шелестом покатилась по пыльному полу. Через пару мгновений бутылка остановилась. А шелест – нет. Он шёл со всех сторон разом. Берсерки закрутились на месте, оглядываясь по сторонам. Марк вытащил меч.

– Эй, мы же вроде договорились, что не будем с ними драться, – Иван вопросительно поднял руки.

– А если они нападут? Вам теперь нельзя умирать, так что лучше быть наготове.

Поморщившись, Иван тоже вытащил оружие. Остальные берсерки последовали его примеру. Не сговариваясь, парни встали спинами друг к другу и сразу поняли, что их окружает уже не серый сумрак, а серая живая масса с несколькими сотнями горящих глаз. Гоблины встали плотной стеной. Иван инстинктивно направил меч на толпу нечисти.

– Ты обещал, что больше не будешь нас ранить. Говорил, что не враг.

Слова разлетелись эхом по заброшенному цеху. Берсерки вздрогнули и замотали головами в поисках источника. Долго искать не пришлось.

Толпа гоблинов у дальней стены снова зашелестела. Твари расступались, по проходу шёл бледный мужчина. В сумраке заброшенного здания Иван сначала разглядел светлое пятно его лица и такую же светлую полоску, уходившую от подбородка вниз, словно галстук. Через пару картина стала понятнее – говоривший надел пиджак на голое тело.

– Ты обещал. Но снова пришёл с оружием, снова хочешь убивать нас, – повторил он, когда от него до берсерков осталось десять метров.

Иван быстро выпрямился, выйдя из боевой стойки и, глянув на меч, быстро опустил клинок.

– Э, привет. Нет, слушай, совсем никого убивать не собирались. Это так, недоразумение, – для убедительности он даже вставил меч назад в ножны под неодобрительный вздох Марка. – Я… Мы рады тебя видеть. Вообще-то я искал тебя. Тебе, наверное, не передали мою записку.

– Передали, – буркнул мужчина, неприязненно косясь на всё ещё поднятые мечи остальных берсерков.

– Да? Чего тогда не пришёл и не позвонил?

–Ты там это написал? Я не умею читать.

Об этом Иван не подумал.

– Это вообще кто? Новичок, ты его знаешь? – Альвар воспользовался заминкой в разговоре.

–Ах, да. – Иван спохватился и обернулся к парням. – Ребята, это… это… Прости, я не успел спросить, как тебя зовут.

Мужчина пожевал губы, словно раздумывая, делиться этим с берсерками или нет, но потом всё же отрывисто бросил:

– Ливк.

Почему у гоблинов такие мерзкие имена? Иван снова обернулся к воинам.

– Ребята, это Ливк. Ливк, это ребята, хотя ты нас уже знаешь. Мда… Парни, да опустите вы мечи. Короче, Ливк, он… как бы это сказать. Он – гоблин.

Смешно было видеть, как у бравых солдат, могучих потомков викингов отпали челюсти. Они с недоверием уставились на Ивана, словно ожидая, когда он признается, что пошутил.

– То есть он был гоблином. Помните, я говорил про то, что заклятья, с помощью которых создали нечисть, разрушаются. Ливк и его… друзья, кажется, были первыми. Несколько недель назад они обрели разум, как гоблины в Париже. Потом, видимо, спало последнее заклятье, и он превратился в человека.

Берсерки, не меняя глупо-удивлённого выражения лиц, повернули головы к Ливку, который так и стоял в шуршащей толпе гоблинов.

– Но почему он один превратился в человека? – Марк сделал несколько шагов в сторону, как будто хотел рассмотреть музейный экспонат с другой стороны. – Остальные такие же уродливые, как и были.

Командир указал рукой на серую толпу у его ног. Нечисть злобно зашипела. Один из гоблинов вдруг подпрыгнул и вцепился зубами в пальцы Марка. Тот отшатнулся и яростно затряс рукой, пока не сбросил нечисть. Падающего гоблина у самой земли подхватили товарищи.

– Сам урод, – бросил он, вставая.

Марк нахмурился и вновь поднял меч.

– У меня есть теория, – Иван поспешил отвлечь командира и переместился, чтобы встать между ним и нечистью, – что заклятья снимают не со всех разом, а группами или, например, по разным территориям в разное время. В Париже гоблины говорили, а наши в тот момент – ещё нет.

– Да брехня! – вдруг взорвался Альвар и ткнул в сторону Ливка мечом. – Это ж обычный бомж, у него белочка. Как докажешь, что это бывший гоблин?

Вопрос был обращён к Ивану, но тут снова заговорил Ливк. Он ещё сильнее нахмурился и медленно двинулся в сторону берсерков, преодолевая последние метры между ними.

– Как доказать? Я был там! Я видел, как вы протыкали моих братьев, отрубали головы, давили их ногами и бросали о стену. А потом ты, – Ливк выбросил руку в сторону Марка, – просто сжёг их всех. Им было больно, они кричали, просили остановиться, но вы не слушали, не хотели слушать.