Проклятый дар

– Хм… – Я осторожно беру из ее рук конверт и вскрываю. Это действительно приглашение. Самое обычное. Внутри – карточка. Черная с одной стороны, белая – с другой. Место, время, дресс-код. И никакого подвоха, кроме одного. – Это все замечательно, только я не понимаю, как оказалась в числе местной элиты? Это не про меня. Может быть, ошибка?

– Нет. С приглашением никогда не ошибаются. – Энси пожимает плечами. – Значит, нас кто-то пригласил.

– Ты тоже не понимаешь, кто тебя позвал?

– Есть некоторые соображения, – мрачно отвечает Энси. Видно, что она не очень довольна этим фактом.

– Ты пойдешь?

– Придется, – отзывается она безо всякого энтузиазма.

– В смысле?

– Проигнорировать – значит оскорбить тех, кто устраивает это мероприятие, – вздыхает соседка. – Не уверена, что хочу оскорблять местную элиту. К тому же мне тут никто ничего плохого не делал.

– Ну, значит, не будем оскорблять. – Я пожимаю плечами. – Вечеринка – значит, вечеринка.

– Мне нравится твой оптимизм. Нам нужно определиться с дресс-кодом. Ты выбирай: черный или белый?

– А ты угадай? – фыркаю я. – Мне кажется, ответ очевиден.

Дар

Вот тебе и восхищение, овации и признание. Вместо них – кровь, боль, испорченное настроение. В итоге Каро уехала с братом, а мне достается похожая на наседку Агния, которая пытается меня облапать. И что обидно, никакого сексуального подтекста в ее действиях нет. Рядом бдит ее парень. Смотрит коршуном, пока она ощупывает на предмет критичных повреждений мой пресс, ребра и ругается.

– Вот зачем ты это творишь? – возмущается она.

Потому что идиот, так сказала Каро. Идиот и адреналинщик. Даже Кит пришел к этому выводу, иначе не бросил бы меня здесь. Шиплю, когда Агния залечивает раны. Мне кажется, она специально делает это максимально болезненно. Это ее способ сказать мне, что я не прав.

Чувствую себя отвратительно. Разговор с мирс Валери тоже вышел не самым приятным. Впрочем, ждать от нее поддержки странно. Тело она врачует хорошо, а душу даже не пытается, но все же она дала один совет. Он тоже не пришелся мне по душе, но я обещал обдумать.

Когда Агния меня отпускает, сажусь на осу. Девушка вместе с Яном пытается возражать, но я просто их посылаю и уезжаю. В общагу не хочу, там Кит, с которым я, чувствую, поругаюсь, и там Каро, которая уехала с ним. Не знаю, почему я иррационально рассчитывал, что она выберет меня. Ведь сейчас совершенно очевидно: выбирая между мной и Китом, никто и никогда не остановится на мне. Бесполезно страдать по этому поводу. Нужно смириться и жить дальше.

Мчусь на осе к дому бабушки. Испытываю потребность в родных стенах. Когда приезжаю, понимаю, что в доме еще не спят. Навстречу попадается один из учеников. Прохожу мимо и отправляюсь в зал. Падаю на мягкое покрытие на спину и раскидываю в стороны руки, прикрывая глаза.

Бабушка в дальнем конце зала, в небольшом кабинете. Как и много лет назад, жду, когда она освободится. Шагов не слышу, только легкий запах знакомых духов.

– Ты же должен быть в колледже? – осторожно спрашивает она.

Я благодарен за то, что она с порога не комментирует очередную окровавленную рубашку. Видимо, чувствует: сегодня не стоит начинать день с упреков и нотаций.

– Соскучился по дому, – устало отвечаю я и продолжаю лежать, не открывая глаз.

– У тебя все в порядке? – спрашивает она.

Я чувствую, как бабушка присаживается рядом со мной на маты. Она, как в детстве, кладет руку на голову и ерошит волосы, но пальцы натыкаются на спицы, и даже это легкое касание причиняет боль, напоминая о моей ущербности. Сегодня я ощущаю ее особенно ярко. Потому что Каро не оценила мою победу, потому что Каро уехала с Китом.

– Ты же знаешь, у меня сейчас ничего не бывает в порядке.

– Ты привыкнешь.

Эту фразу я слышу регулярно почти год, и она злит сильнее всего.

– А если я не хочу привыкать?

– Тогда тебе придется сложно. Обида на мир, себя и окружающих испортит тебе жизнь.

– Я не хочу быть хуже Кита…

Это какое-то детское, иррациональное желание, которое я ни за что и никогда не высказал бы, если бы мог держать себя в руках. Сегодня не могу. Завтра, возможно, стану сильнее, но пока мне тяжело, обидно и хочется, пусть ненадолго, снова стать ребенком.

– Ты не хуже, – устало отвечает она.

– Ты не представляешь, как тяжело быть похожим на кого-то как две капли воды, но сломанной версией. То же самое, но с браком.

– Дар, ты знаешь, что должен быть сильным.

– Кому должен, ба? – устало спрашиваю я.

– Себе, – отвечает она теми же словами, которые говорила в детстве, заставляя нас с Китом тренироваться часами. – Почему ты считаешь себя худшей версией Кита? Просто смирись, ты теперь другой. И отталкивайся от этого. Как только ты примешь перемены, тебе станет намного проще. Тогда и увидишь перед собой новые горизонты.

– Какая разница, что увижу я, если другие видят сломанную копию.

– Другие видят то, что показываешь им ты.

– Что мне делать, чтобы стало меньше боли? – меняю я тему, подводя к той части разговора, которая мне действительно важна.

– Меньше боли потом – больше боли сейчас, – не очень довольно говорит она.