Проклятый город

— Доброй дороги, — пожелал я дрогнувшим голосом. Встав на лыжи группа покидала поляну. Гном оглянулся напоследок, и вздел в приветственном жесте вверх секиру. Дроу мазнул по мне глазами и заскользил дальше. Эльфийка посмотрела на меня, как будто искупала в море тепла, любви и доброты. Арни не обращал ни на что внимания, он пёр вперёд, как охотничья собака на дичь. Маг скользил вперёд, раскидывая перед собой тревожный нити.

Я долго махал им вослед рукавицей, привстав на санях. Лес успокоился, утихли звуки, белое безмолвие не нарушало даже шумное дыхание Машки и только чёрные пустые, освобождённые от инея, ветки, казалось мёрзли на холодном ветру.

Глубоко вздохнув, я уселся, развернул в сани и поехал домой. Проехав по обратной дороге часа два, я остановился и задумался.

Как же я так лажанулся? Серьёзные люди с серьёзными намерениями. Если уеду, то вряд ли я быстро узнаю, чем закончится дело. Новости до нашей глуши доходят медленно. А что если они не справятся? Вдруг моим понадобится помощь, а единственный, кто мог бы им помочь — уехал. Тем более, я то думаю, что тут более серьёзный повод, чем тот, который озвучили мне. Нет, я, конечно, сделал всё, что зависело от меня, но вдруг?! Это поганое слово вдруг…

Эпилог

в котором, как мне кажется, объясняется большинство нестыковок и некоторые несуразности в поведении персонажей.

Из письма Чёрного Властелина — Тёмному Лорду:

…слушай, как мне кажется, твой отпуск должен был кончиться ещё лет семь назад. А? Или я не прав? Ты вообще просил месяц, а сам уже лет семьдесят шляешься. Хватит валять дурака, пора возвращаться. Работать надо, а не развлекаться!..

Я не смог уехать и бросить их на произвол судьбы. Действительно, а вдруг они не справятся и им понадобиться моя помощь? Нет, уж всегда надо доводить дело до конца. Я собрал лошадей и устроил небольшой лагерь, здесь же в низине. Вечером первого дня, когда они ушли, в стороне Города так сильно сверкало и громыхало, что я понял, что туда они добрались. Потом всё затихло. Я ждал их четыре дня, решив для себя, что на пятый точно уеду. Хорошо, что я не уехал.

Слышно их было издалека, они ломились через лес как лоси в брачный период Насторожив арбалет, я уселся так, чтобы можно было выстрелить в любую сторону. Вышли они через полузасыпанную бочажину. Арни и дроу, тащили на себе Высокую. Немного подождав, я понял, что это все, кто выжил, отбросив самострел в сторону, я бросился к ним, перехватывая эльфу на руки. Арни обессилено повалился лицом вниз, жадно хватая снег ртом. Дроу, привалившись к берёзе, тревожно наблюдал за мной. Бережно таща обмякшее тело эльфийки к костру, я шептал её какую то чушь типа:

— Милая, ну потерпи чуть-чуть, сейчас мы тебя устроим и всё будет нормально…

Она ещё оставалась в сознании; чудесные глаза смотрели на меня, а губы шептали:

— Дядька, мы всё таки сделали это. Мы достали этот Меч…

Она была на последней грани истощения, её бил озноб, волосы свалялись в паклю, миндалевидные, огромные глаза затягивались усталостью, как чистая вода пруда — ряской. Она могла умереть в любой момент.

— У неё сломана нога, — добавил из-за спины дроу.

Я бережно отпустил её тело на кучу лапника в санях, сорвал намотанные на ногу старые тряпки и слегка прощупал её. Ничего страшного, скорей всего сильный вывих, хотя нога от стопы и до бедра вся синяя. Укрыв её пологом, помчался обратно к костру. Наверное, в этот момент, я напоминал буйно помешанного. Разворошив свою сумку, я ссыпал вместе пыльные травы, дурно пахнущие порошки и заварил их в котле. Оставив вонючую травяную смесь настаиваться, я бросил в поспевший бульон немного жёлтых комочков (сонная железа с верхней челюсти глорха; нарезать и сушить кусочками; ни в коем случае не растирать) и быстро отнёс к принцессе. Я поил её крепким вкусным бульоном, разговаривая как с неразумным дитём:

— Сейчас, сейчас… Всё будет хорошо… Мы немного поспим, а когда проснёмся, поедем домой…

Оставшиеся двое кое-как дотащились через всю низину до костра. Арни, несколько раз перевязанный, лучился счастливой улыбкой. Дроу, изувеченный, но по прежнему смертельно опасный, тоже держал на губах лёгкую полуулыбку, призванную показать, что и он счастлив. Сев на брёвнышко, лежащее возле костра, Арни почти расслабился, дроу же оставался таким же хищником, как и раньше. Я налил им бульону, притащил свежие ветки для лежака. Арни тоже повторил:

— Митрич! Мы достали его! Мы вытащили этот Меч!

— Как было, — спросил я, нюхая настраивавшуюся траву.

— Плохо, — посмурнел лицом Арни. — Мы единственные, кто остался в живых. Там просто ужас.

Дроу согласно наклонил голову.

Дождавшись, пока они допьют бульон, я сказал: