Проклятый граф. Том V. Ночь Большой луны

Страха она почему-то не испытывала – вокруг было абсолютно пусто, темно и пыльно, помещение, вся башня казалась давно заброшенной и сейчас было трудно даже определить, чем некогда являлась эта комната. Больше всего она напоминала старый коридор Нормонда, тот самый, что она исследовала в первые дни своего пребывания в замке12* и, быть может, именно поэтому почти не внушала трепета. В конечном итоге, в коридоре-то, как выяснилось, ничего страшного не было, а уж с тех пор, как он перестал быть запертым и запретным, весь ужас минувших дней и вовсе испарился из него.

Быть может, стоит изучить и эту комнатку? Или даже часть башни… В конечном итоге, где-то здесь сидит взаперти Винсент и, быть может, найдя и освободив его, она сумеет доказать, что пошла в поход не просто так, что может принести пользу!..

Татьяна тихонько вздохнула и неожиданно для себя начиная признавать правоту слов Чеслава, полностью сознавая, что поступок ее может быть назван поступком сумасшедшей, осторожно направилась вперед, отдаляясь от окна, рассматривая тонущие в полумраке стены. Где-то там, на них, среди серой тьмы и пыли скрывалась темная дверь, и девушка очень надеялась, что ее открытие не станет причиной громогласного скрипа, могущего потревожить царящую вокруг тишину. А впрочем… после того грохота, что устроил Людовик, валя дерево, наверное, уже не было смысла особенно волноваться.

Она аккуратно коснулась ручки двери и неуверенно потянула ее на себя, распахивая. Слуха коснулся скрип, так ожидаемый и так нежеланный ею, но скрип негромкий, довольно слабый, да еще и тотчас же затихший.

За дверью, во тьме и пыли смутно виднелся короткий коридор, завершающийся лестницей – обилия помещений в башне ожидать было бы затруднительно, и комнаты, видимо, располагались скорее одна над другой, а не анфиладой.

Татьяна быстро оглянулась на смутно светлеющий оконный проем, прислушалась и, убедившись, что с улицы доносятся именно те звуки, какие и должны – пыхтение, кряхтение и треск веток под ногами карабкающихся на дерево людей, – уверенно шагнула вперед, во мрак. Цель ее была довольно проста – добраться до лестницы и, поднявшись по ней наверх, посмотреть, что скрывается на следующем этаже. Особенно геройствовать она не хотела и лезть, очертя голову, в самое пекло отнюдь не планировала.

…Между тем, Винсент, которого мы оставили стоящим у окна в маленькой комнате – своей камере в этой башне, тоже отнюдь не сидел без дела. Грохот, вызванный поваленным деревом ушей хранителя памяти достиг, да и не мог не достигнуть – все-таки от него содрогнулась вся башня до основания, и мужчина не сомневался также и что мерзавцы на ее вершине тоже слышали его. В том, что грохот этот вызван, скорее всего, стараниями пришедших ему на помощь друзей, хранитель памяти тоже был уверен почти на сто процентов и, услышав его, недолго думая, принял однозначное решение – вместо того, чтобы пытаться в одиночку остановить определенно более сильных врагов, он решил спуститься вниз и постараться встретиться с друзьями, с тем, чтобы вновь, наконец, возглавить их отряд.

Признаться честно, о присутствии здесь девушки мужчина в эти секунды даже не задумывался – зная о безрассудстве Татьяны, он также был осведомлен и о благоразумии ее мужа и ее отца, и надеялся, что они сумеют переубедить упрямицу.

Он осторожно приоткрыл дверь своей камеры и, убедившись, что врагов поблизости как будто не наблюдается – в конечном итоге, Большая луна должна была оказаться в зените уже меньше, чем через полчаса, и скорее всего они старательно готовились к ритуалу, не обращая внимания на досадные помехи, – торопливо выскользнул за нее, напряженно озираясь. Дороги хранитель памяти, конечно, не знал, не был уверен в том, что сумеет найти ее, однако, от природы решительный и уверенный в себе, медлить не стал и бесшумно двинулся вперед.

На его счастье, особым хитроумием строители башни не отличались. Лестница, чьи ступени он легко различил неподалеку от двери своей комнаты, состояла из самых обычных пролетов, и предоставляла возможность спускаться и подниматься по ней в любом направлении.

Вниз Винсент практически сбежал и, перемахнув через последние несколько ступенек поистине кошачьим прыжком, легко и беззвучно приземлился внизу, вновь осматриваясь.

Кругом царила тишина, было пусто и пыльно, казалось, никаких признаков жизни здесь не было и быть не могло, и трудно было поверить, что наверху сейчас идет подготовка к жестокому и опасному, совершенно безумному ритуалу.

Он прислушался, изо всех сил напрягая слух, надеясь, что в человеческом облике он не менее остер, чем в зверином и, насторожившись, чуть сдвинул брови. Ему почудились легкие, безмерно знакомые шаги несколькими этажами ниже, однако, верить собственному слуху категорически не хотелось, тем более, что Винсент, будучи человеком разумным, вполне допускал и обман.