Проксиома созвездия Лжи

Улыбка сошла с лица Федора. Большую часть времени по пути сюда он, время от времени советуясь с Алексеем Николаевичем, пытался проложить маршрут их дальнейшего движения так, чтобы успеть объехать как можно большее число обменок, где было договорено о наиболее крупных суммах. На юге Москвы — от Нагатинского Затона до Матвеевского находилось всего пять обменок, и все они были на весьма приличном удалении друг от друга. Как назло, три из них были — самые «жирные». Подавляющее же большинство их сосредоточилось на севере и северо-западе, правда, тоже в высшей степени некомпактно. Заканчивать же обменную эскападу целесообразно было в любом случае в Центре, где тоже была парочка, чтобы быть готовым после звонка Шер-Хана оперативно выдвинуться в любую точку столицы.

Ни «южный», ни «северный» маршруты, как условно назвал их Федор, отдельно друг от друга не давали в итоге нужной суммы, и в любом случае проехать успеть можно было только по одному из них. Безусловно, из Текстилей однозначно выгодно было бы продвигаться к югу — через Люблино и Марьино на Каширку, по ней в Нагатино и «далее везде». Но пунктом номер один в программе, бесспорно, было Лефортово, и теперь, уже уехав прилично к северу, определиться с выбором было гораздо сложнее.

Тем более что Федор знал за собой особенность «тормозить» при принятии ответственных решений, особенно когда вероятность правильного выбора, как сейчас, была не выше, чем при игре в орлянку. Это потом, сделав выбор, Федор следовал ему с последовательностью атакующего носорога и никогда не грыз себя в случае ошибки. Но сейчас, разрываемый сомнениями, он в изнеможении даже закрыл глаза и бессильно откинулся на подголовник. Громким тиканьем часов на приборной панели ощутимо уходило время; нетерпеливо, как гонщики перед стартом, подвывал педалью газа Алексей Николаевич. Господи, если бы не была так высока ставка!..

Так юг или север? Федор подумал, что хуже знает те, южные районы; северные же, напротив, были ему — дом родной. И вообще Федор не понимал и не принимал Юга с его холерическим темпераментом и жаркой чувственностью. Он сам был сангвиник, и ему был гораздо ближе холодный, рассудительный и терпеливый Север. Федор выбрал северный маршрут.

— На Олений Вал! — решительно скомандовал он Алексею Николаевичу, открывая глаза.

— Есть, командир! — с энтузиазмом застоявшегося жеребца ответил тот, беря с места в карьер. — Здесь рядом, мигом домчим.

Они снова выехали на Госпитальную набережную и понеслись вдоль заснеженной Яузы. Их следующий остановочный пункт был в Сокольниках, после которых их «северный» маршрут лежал на улицу Бажова, оттуда по Сельскохозяйственной улице и Алтуфьевскому шоссе доходя чуть не до Кольцевой, через Лианозово поворачивал к Дмитровке и по ней вел в Центр. На Петровско-Разумовской им нужно было снова развернуться в сторону области и почти сразу же уйти налево, на Большую Академическую, к Ленинградке. На Соколе маршрут снова вилял, уводил их на Волоколамское шоссе и через площадь Курчатова и Щукино приводил в Строгино. Там Федор предполагал вернуться назад, и проехать через улицу Народного Ополчения и Крылатское.

Но возможен был и другой вариант — выйти на МКАД и снова въехать в Москву по Рублевке. Дальше нужно было смотреть по времени и сквозить по Можайскому шоссе к Смоленке либо с заездом в одну из «южных» обменок, в Матвеевском, либо без. На Садовом и в Центре было три точки, после которых теоретически можно было бы успеть на ту самую Квесисскую, без малого замкнув петлю «северного» маршрута, огромным лассо захлестнувшим треть Москвы. В течение этого огромного, километров больше ста, путешествия им предстояло — где совсем по пути, где с серьезным «заездом» — попасть в четырнадцать обменок, в каждой из которых Федор должен был купить в среднем по тридцать тысяч долларов с мелочью. По предварительным договоренностям столько не набиралось, хотя если бы дело пошло так же, как в Лефортово, то не пришлось бы даже объезжать все это количество.

Первоначально казалось, что так и будет. На Бажова удалось купить существенно больше валюты, чем обещали утром по телефону, а в обменке у ВВЦ — так просто втрое. Федор ликовал — еще бы, после первых трех остановочных пунктов у них было уже почти сто пятьдесят тысяч!

Но вслед за этим начались проблемы. В одной из обменок телефон был постоянно занят, а по приезде она оказалась закрыта без объяснения причин. Федор от отчаяния пнул стоящую у запертой двери раскладную вывеску, гордо сообщавшую о круглосуточном и бесперерывном графике работы этой шарашкиной конторы, но долларов в активе от этого не прибавилось. Десять минут они потеряли на неизбежную заправку. На Алтуфьевском шоссе, прозванном водителями «дорогой светофоров», потери составили уже четверть часа. В обменке в Строгино из-за опоздания инкассаторской машины — целых тридцать пять минут. Федор — про себя — рвал и метал, но сделать ничего не мог. От графика они отставали все больше.