Прокурор дьявола. Жатва

— Мы же все сообщили, Сергей Святославович! — ответил один из «клонов», в его голосе послышалось отчаяние.

— И что, с тех пор — без изменений? — все так же добродушно спросил Сергей Святославович, но в его голосе послышалось некоторое раздражение.

— Именно, — подтвердил его собеседник.

— Плохо, стало быть, ищете, — наставительно сказал прибывший. — Ладно, на то я и есть в природе, верно?.. — он осмотрел «орлов» еще раз. — Каков план действий?

— Ну, сперва вам в гостиницу, отдохнуть с дороги. Номер уже заказан. Потом — ресторан. А ваш багаж… — затараторил главный из «орлов».

— Вот теперь понятно, почему у вас ничего не вышло, — наставительно сказал высокий гость. — Ресторан, подумать только!.. Я что, жрать сюда приехал?! — его голос неожиданно стал жестким. — Номер, говорите, заказан?! Думали, тонну багажа взял, носильщиков собрали, лбов здоровых… Забыли, что я все свое ношу с собой, — он потряс небольшой спортивной сумкой, висевшей на плече. — Вам бы землю носом рыть, докопаться до того, кто здесь все подстроил! А вы? Могильного уже осматривали?

— Вас ждали, Сергей Святославович! — пробормотал один из «орлов».

— Ах, меня?.. Конечно, конечно… Думаете, голубчики, вещдоки тоже меня подождут? Так вы совсем неправильно думаете… — он прекратил разнос и внимательно посмотрел на «клонов». Вот сейчас можно было заметить, что в глубине глаз сытого и самодовольного кота проскакивают искорки всамделишного беспокойства, а разнос — это так, ерунда, способ разрядки.

— Значит, вот что, — произнес прибывший. — Доктор сказал — в морг, значит — в морг. Только нам Могильный без надобности, ты, дружок, туда кого-нибудь из «орлов» своих зашли, — обратился он к главному. — А мы с тобой посмотрим сейчас на кое-кого другого. Надеюсь, этого кое-кого в родной Нью-Йорк пока не отправили?

— Нет, здесь он пока, — решительно изрек главный, светлоглазый и светловолосый мужчина неопределенного возраста.

— Це добре, — кивнул Сергей Святославович.

— Вот об этом-то я и хотел с вами поговорить, — все в той же быстрой манере затрещал светлоглазый. — Мои ребята…

— О чем говорить, пока я его не видел? — усмехнулся прибывший. — Поехали, и сами узнаем, что там заподозрили твои ребята. Заодно там же выпьем и закусим, если… Если ты, к моей радости, будешь неправ со своими подозрениями. Мертвецов, надеюсь, не боишься? — расхохотался он.

Светлоглазый стоически промолчал. Сергей Цибуленко, лидер московского Сообщества, мертвецов не боялся. Вот насчет живых можно было сомневаться.

Чуть позднее главный из «орлов» и сам Цибуленко прошли в неприятного вида здание в одной из больниц.

— Туда не положено! — гаркнул на них вахтер. И тут же он угодливо заулыбался, будто неожиданно увидел высокое начальство с широкими лампасами и большими звездами на погонах. Вахтер вытянулся в струнку, словно готовясь рапортовать: «В подчиненном мне морге все в порядке, все трупы на месте, ни один не ожил, служу Российской Федерации, та-арищ генерал!..»

— Хорош, голубчик, расслабься. Лучше узнай-ка ты мне, кто тут может показать один ва-ажный такой трупчик, — попросил Цибуленко, с ухмылкой наблюдая за суетливыми действиями вахтера.

Патологоанатом нашелся быстро, его поведение оказалось таким же, как и у вахтера.

— А покажите-ка нам жертву бомжей, господина Руонга Чеа, — слова Цибуленко прозвучали скорее как приказ.

— Слушаюсь, — хрипло проговорил патологоанатом.

В морге было холодно и мерзко. Труп представителя фонда — почти что черный — был выложен на стол, патологоанатома удалили в сторонку — чтобы не путался.

— Знаешь что, голубчик, — обратился Цибуленко к светлоглазому, у которого уже начались легкие позывы к тошноте. — Вот как хочешь, а это — никакая не кислота!

— Да, но что тогда…

Цибуленко еще раз внимательно склонился над трупом.

— Скажи-ка мне, что ты слышал о дакийских событиях? — спросил шеф Сообщества Москвы, подняв на него глаза.

— Ну, ээ… а при чем тут это, Сергей Святославович?

— Я не просил тебя переспрашивать, голубчик! Я задал вопрос — что тебе известно о дакийских событиях?

— Ну, революция там была, — вспомнил светлоглазый. — Диктатора свергли… Да, он обладал особым даром…

— И вообще был не совсем человек, — докончил за него Цибуленко. — И это все, что тебе известно? При том, что один из питерских — вечная ему память — в то время был там? Хор-роши… Ну, ладно, я тебя не виню. Так вот, при том диктаторе на кромкев Дакии возникло очень много милых и забавных зверушек. Вроде бы, их сейчас переловили тамошние… сам знаешь кто. Только я в это не верю — они там все молодые да ранние, нашим оппонентам пришлось заново строить всю организацию… Но я не к тому. Среди милых зверушек были и очень любопытные. Мне в свое время даже довелось видеть ожоги, которые возникают после знакомства с ними. С этим, знаешь ли, не живут, а если и живут, то очень плохо. И сдается мне, у господина Руонга Чеа — точно такие же ожоги.

— И что это означает?