Прокурорская крыша

Отец улыбнулся. Ни то и не другое. Выдержал. Сергеич не дурак, чтобы подобные погрешности допускать. Сергеич умный. Конечно, были поползновения, чтобы квартиру подарить организации. А те обещали вроде как пенсию повысить, телевизор преподнести. Ну, и, соответственно, помощь какую предоставить – уколы там делать, если придется когда. Но выдержал. Потому что помнил, что есть, кому после себя оставлять.

Александр Сергеевич опустил глаза. Потом вновь поднял и посмотрел в глаза сыну. Не все рассказал. В ЗАГС таскала недавно. Думала за него замуж выйти, но там возьми эти и заяви – срок, дескать, должны выдержать, как все остальные. Потому что разница в возрасте. На смех, что ли, сказали?… Как бы то ни было, велели через шесть месяцев приходить, а заявление приняли. Конечно, это ее не успокоило. Все-таки она ведь женщина. Уговорила подписать завещание… На квартиру, гараж и машину. Но ты не обижайся, сынок. Я все равно думал, что ты приедешь и переделаю на тебя.

– А ты доживешь хотя бы до вечера? – напрямую спросил Николай. – За тобой охотятся как на таежного глухаря.

– Как это? – не хотел понимать отец. – Я все-таки живой человек…

– Ага… Живее всех живых. Ты думаешь, для чего тебя таблетками пичкают? Чтобы ты спал беспробудным сном. И чтобы однажды не проснулся. Поверь, никто не определит, от чего летчик-истребитель умер. «От переутомления всего организма», – скажут.

Александр Сергеевич задумался. Улыбка слетела с лица. Ваня Гирин о том же говорил. Да и сам чувствовал, что спит мертвым сном, а выспаться никак все не может. Даже поесть некогда… Исхудал…

Вздрогнул. Взял сына за руку:

– Надо же что-то делать…

Тот посмотрел на часы. В данном положении единственный способ – новое завещание. Можно через медицинское учреждение оформить, но лучше нотариуса пригласить.

– Где у тебя паспорт, папа? Нет же ничего дома – ни одного документика…

Отец сунул руку под матрас и достал оттуда пластиковый пакет. Сын удивился – нашел, где хранить документы. Оказалось, там у него паспорт и свидетельство на квартиру. А также на гараж и машину. Как у того бродяги, у которого все с собой.

Сын взял пакет с документами и поднялся с кровати.

– Жди меня, папа. За нотариусом сейчас съезжу. И будь, пожалуйста, в здравом уме, а то он не станет регистрировать документ.

Отец слабо махнул рукой. Какой тут! Дошло до верблюда!..

Николай вышел из госпиталя, сквером прошел до угла и вошел в здание. Метров триста всего. Даже машина не потребовалась. В нотариальной конторе сидели две дамы. Тосковали. Время к обеду, а к ним почему-то никто не пришел пока что – клиентов нуль. Они быстро поняли, в чем дело, и не позволили, чтобы их долго уговаривали.

– Выход к постели больного стоит… Желательно сразу подготовить бумаги.

Лушников протянул им документы. Нужна доверенность на машину вот от этого господина, а также завещание на всю недвижимость – квартиру, баню и огород. Проговорил и улыбнулся – нет у отца ни бани, ни огорода. Зато есть дача.

Нотариус ознакомилась с документами. Потом спросила, согласится ли отец подписать. Лишь после этого передала их для подготовки документов помощнице и выпроводила посетителя в коридор. Ждите. Вас позовут.

Минут через двадцать его позвали. Протянули для ознакомления документы.

– Внимательно читайте, – говорила нотариус. – Нет ли в них ошибок. На фамилии, в основном, смотрите. Кто и кому…

Ошибок не было. Нотариус собрала сумочку. Положила в нее принадлежности и надела куртку. Потом бросила взгляд на часы.

– Жди, я недолго. Потом пообедаем…

…Отец сидел в постели, читал документ. Буквы прыгали. Уловил основное содержание – и то хорошо. Главное, что сын приехал и сам взялся за дело.

– Правильно написано? – спросила нотариус.

Сергеич качнул головой.

– Верно. Где подписать?

Пристроился на тумбочке и стал выводить фамилию, имя и отчество. Потом расписался. То же самое проделал в доверенности на машину и распрямил спину.

– Где еще расписаться?… – Улыбнулся.

– Достаточно, Александр Сергеевич, – произнесла нотариус. – Больше нигде не нужно. Ваша воля отражена теперь на бумаге. И все с вашей волей отныне должны будут считаться. Начиная от мирового судьи, кончая… – она ткнула пальце в потолок, – президентом… Если вопросов нет, то я пойду. С вас причитается…

Получила деньги, встала и вышла из палаты.

– У меня к тебе, папа, просьба. Ты должен теперь сказать, что имеется завещание – тогда тебя оставят в покое и не будут больше донимать. Скажи ей, чтобы не рисковать больше своим здоровьем и жизнью. Ведь она будет думать, что квартира, случись что, станет принадлежать ей. Ты понимаешь, о чем я?…

Кажется, отец понимал. Завещание, выданное на имя Филькиной, могло спровоцировать ее на крайний шаг. Это же так очевидно. Она торопится. И если будет знать о новом завещании, то поймет безуспешность собственных действий.

– Все понял, папа?

– Все…

– Тогда я поехал. Может, будут звонить, так ты не забудь, о чем я тебе говорил. Не забудешь?…

Старший Лушников обещал. Голова у него теперь светлая. Утром завтракал. И все помнит…