Прокурорская крыша

– Нет! Без нее мне теперь лучше!..

Николай развел руками:

– Кажется, все слышали. Одного не пойму – для чего был весь концерт, когда и так было ясно…

– У нее документы – как я мог отказать! – Шарообразный начальник приплясывал возле койки. – Окажитесь сами на моем месте…

Николай промолчал, дожидаясь решения.

– Думаю, вам лучше сюда больше не приходить, – проговорил начальник, глядя в сторону Филькиной.

Тамара дернулась. Кинулась к бывшему мужу, однако Николай опередил. Встал на пути.

– Вы у меня ответите! – пригрозила та.

– Интересно, перед кем и за что? – удивлялся в углу безногий инвалид.

Посетительница обожгла его напалмом из собственных глаз и выскочила за дверь.

Начальник госпиталя крутил лысиной. Видал за службу всяких, но чтобы таких – впервые. Не женщина – прямо вампир какой-то.

– Вошла и давай жаловаться… – оправдывался он. – Протянула завещание…

– Да разве же это документ? – принялся разъяснять Николай. – Тем более что он отменен другим завещанием… Мне кажется, что вы дадите указание, чтобы эту особу в ваше учреждение больше не пропускали. Могу я надеяться?

Начальник обещал:

– Идемте ко мне в кабинет и все обсудим – какие при людях беседы…

– Поправляйтесь, товарищи офицеры, – проговорил он и вышел из палаты, развевая расстегнутым халатом. – А вас попрошу ко мне… Нет, попрошу-таки… Если не затруднит…

Хитрый тип попался. По лысине видно. Подвел к кабинету, открыл и пропустил Николая впереди себя.

– Располагайтесь…

Лушников понял: чиновник не хочет ссоры и общественной огласки. И, вероятно, боится возмездия со стороны Тамары.

Сели. Рука у начальника скользнула в мебельную стенку. Бутылка долгоносая, темная, и пара рюмок.

– Так и приходится крутиться. То эти тех. То те этих. А мы между ними. Не возражаете?

Лушников отказался. За рулем.

– А я выпью. Нервы. Скажите, пожалуйста… Пришла и словно в душу наплевала. Говорит: «Сводный сын пристает – требует сексуальной близости…» Вы представляете?!.. «Всю, говорит, зиму под подол мне заглядывал…»

Лушников не верил своим ушам. Сказанное свидетельствовало о серьезности намерений – попробуй докажи обратное. Однако документы у него были все с собой, в том числе и билеты. Он вынул их из паспорта и протянул подполковнику.

– Недавно приехал… – проговорил. – И, кажется, вовремя. Сами видите, что с отцом. Прочитали?… Так что приставать в зимний период, извиняюсь, не мог по техническим причинам – расстояние слишком большое. Но теперь понимаю, что тяжко придется… Боюсь я за отца… Она ведь считает себя наследницей.

– А разве же это не так? Она мне показывала завещание…

– Говорю, оно аннулировано другим завещанием, более поздним. Надо бы ей сказать, чтобы успокоилась…

Лушников развернул завещание и тоже протянул медику.

– Вот оно как. Выходит, что так бывает на свете, а я почему-то не верил… – бормотал тот.

Офицер повертел в руках бутылку с коньяком, разглядывая этикетку, и снова убрал в нишу.

– Тирский Андрей Николаевич, – представился он. – Подполковник медицинской службы.

И еще раз попросил извинения. Бывают в жизни огорченья.

Лушников вышел от начальника заведения, направляясь по коридору в противоположную от выхода сторону. Как и предполагал, в госпиталь можно войти со двора – там имелись запасные двери, больше похожие на двустворчатые ворота. Охрана, само собой, отсутствовала.

Майор развернулся и пошел в обратном направлении. В коридоре вновь столкнулся с начальством. Пришлось извиняться: направление перепутал. Вышел из госпиталя, подошел к машине и громко выматерился. Ну, не твари ли! Все четыре колеса оказались полностью спущенными. И, что еще более угнетало, сбоку у покрышек виднелись проколы. Ножом кто-то постарался.

Рядом стояло еще несколько автомашин. Лушников обошел их, осматривая колеса. Ни одной машины не тронули, кроме его серой «Волги». Именно его машина больше всех кому-то «понравилась». Кому – вопрос особый, не требующий большого ума. Однако не станет Филькина орудовать ножом – за углом постоять разве что, посмотреть. Отсюда вывод: не одна приезжала. Настроена твердо, просто переполнена решимостью. Выходит, что следует ждать еще какой-нибудь пакости.

Николай Александрович развернулся и пошел назад в госпиталь, спиной чувствуя невидимый взгляд. Спрятались где-нибудь за аллеей и похохатывают. Вошел опять в кабинет к начальнику, стал рассказывать историю. Тот не поверил, бросился по коридору проверять. Лушников за ним. Вновь подошли к машине.

– Как видите, никто мне их пока что не заменил… А ехать надо…

– Действительно, вас преследуют. Что будете делать?

Лушников точно знал, что: вызывать полицию и осматривать машину. Вероятность задержания негодяя очень мала, зато будет зафиксирован факт, на который можно потом сослаться. Быстро не побежишь. Здесь не тайга. Здесь медленно надо ходить.

Вынул сотовый телефон и позвонил в РОВД. Группу на осмотр места происшествия. Все четыре колеса пробиты. Нет людей? А какое ему дело! Будет ждать… Время пошло…